переводчик
Автор: Raven Studios
Переводчик: Tinwen
Название: Скованные мраком. История Тёмного Братства.
Дисклеймер: Обливион, все персонажи, места, события ит.д. принадлежат Bethesda Softworks.
Предупреждение: присутствует нецензурная лексика, насилие
Рейтинг: T (13+)
Жанр: приключения/мистика
Размер: Макси.
Описание: Покинув отчий дом, Сариэль оказывается в распростёртых объятьях Тёмного Братства. Теперь она – одна из дуэта, способного остановить предателя, угрожающего семье, которой она отныне принадлежит.
Пометка: ссылки на страницы автора:
На deviantart - raven-studios.deviantart.com//
На fanfiction.net - www.fanfiction.net/u/1558759/Raven_Studios
Разрешение автора на перевод получено.
Размещение: исключительно с согласия переводчика
Глава тридцать первая. Шахматы.
Хотя рука заживала очень медленно, мне приходилось прилагать серьёзные усилия, чтобы сдержаться и не ослушаться приказа Люсьена безвылазно сидеть в Святилище. Я не должна была покидать безопасное укрытие. Странно, что он вообще не запер меня в чулане и не выбросил ключ. Я не ожидала ничего подобного от гильдии убийц – я думала, здесь самому предоставляют право решать, здоров ли ты и готов ли к работе.
Но, если честно, я его понимаю.
Я достаточно хорошо знаю себя и скажу, что я вполне способна из кожи вон лезть, расстроившись и страдая от скуки… а сейчас я одинаково мучилась и от одного, и от другого.
Люсьен был ещё и замечательной мишенью для моего недовольства – это на него я могу сколько угодно жаловаться Шемеру, когда никого нет рядом.
А вы когда-нибудь пробовали резать ингредиенты для зелий одной рукой? А как вам однорукий спарринг?
И, плюс ко всему, даже через четыре дня, я по-прежнему не чувствовала свою руку от запястья до локтя, меня одолевали сонливость и странная усталость.
Нет, моё кольцо утверждало, что ничего седативного мне в еду не подсыпали. Однако, эта мысль приходила мне в голову. Думаю, больше всего меня раздражала моя абсолютная бесполезность – я видела, как остальные куда-то ходят, что-то делают… а я не могу ничего. А ещё я боялась потерять форму.
Я думала, плохо было, когда по нескольку дней лил дождь… но это было хуже. Гораздо хуже, и я из последних сил старалась не капризничать и не выставлять своё уныние напоказ. Не уверена, что у меня хорошо это получалось, но, по крайней мере, я ни на кого не кидалась.
И, как будто бы этого было мало, повсюду открывались Врата Обливиона. В городах распространяли листовки – Тэл принесла мне одну посмотреть – в которых жителей Империи предупреждали об опасности и настоятельно рекомендовали не приближаться к Вратам. Гильдии Бойцов всё было, как об стенку горох. Думаю, Аилира рассказала всем своим, как надо закрывать Врата. Я бы на её месте так и поступила.
Как-то поздно вечером я сидела в кресле, гладила Шемера и дулась на весь белый свет. Шемер всё время старался положить голову на мою больную руку, как на подушку, словно пытаясь защитить рану. Он такой милый – и он всегда с таким вниманием выслушивает моё нытьё – хотя мне больше хотелось ругаться, а не ныть. Но, я знаю, это не поможет ни мне, ни окружающим и будет проявлением невоспитанности. Да, было бы очень некрасиво чересчур злобно бухтеть, учитывая, что нынешнее положение вещей исключительно «ради моего же блага», пускай мне это и не нравится. Не буду спорить, это вполне целесообразно: с больной рукой я превратилась в лёгкую добычу.
Но, на самом деле, мне было скучно. Ужасно скучно. Было бы легче, займись я чем-нибудь, но меня уже тошнило от чтения и от того, что я не могла делать ничего из того, что мне нравится.
-Сариэль, - тихо позвал Люсьен, спустившись с лестницы в колодце.
Я сидела возле камина, кресло было развёрнуто так, что у меня был полный обзор всего, что происходило в общем зале, и кто чем занимался. Режим дня у меня сбился окончательно, потому что я спала понемногу каждые пять-шесть часов.
-Я уже могу работать? – жалобно спросила я – но я перепробовала уже буквально всё. И раздражение, и наивно-радостное «ты пришёл, чтобы выпустить меня отсюда?», но ничто из этого не сработало. У Люсьена Лашанса был просто фантастический иммунитет против нытья и прочих средств убеждения из моего арсенала, я точно это знаю.
-Ты уже можешь шевелить пальцами? – нарочито спокойно ответил он вопросом на вопрос. Этот обмен репликами повторялся каждый раз, когда он возвращался в Святилище. Отчасти я так испытывала его терпение, мне было интересно, насколько его хватит, но пока никаких изменений я не видела.
Когда Люсьен чем-то раздражён, у него появляется такое странное выражение лица, которое я даже не могу описать. И если тебе довелось его увидеть… лучше бросить то, что ты делаешь.
Немедленно.
Я вздохнула.
-Босс, ты меня убиваешь, - я откинулась на спинку кресла и сердито посмотрела на свою руку.
-Нет, думаю, я сохраняю тебе жизнь. Так ты можешь пошевелить пальцами? – спросил он с интересом.
Я снова подняла раненую руку – повязка была уже не такой плотной, рана практически закрылась. Висент сказал, что завтра я уже могу снять бинты, при условии, что не буду тревожить рану. Мне пришлось сконцентрироваться и приложить немало усилий, но медленно, очень медленно и очень неуклюже, мои непослушные пальцы согнулись в слабенький кулачок, а потом так же медленно разогнулись обратно, да и то не до конца. Я ничего не могу делать правой рукой, но я могу сгибать пальцы. И я этому рада. Я очень много работала, чтобы достичь такого фантастического прогресса.
Когда Люсьен увидел, как я сгибаю пальцы – пусть и очень неуклюже – он с облегчением вздохнул, что меня немного удивило, подошёл и взял меня за руку.
-Ты это чувствуешь? – спросил он, нажимая – наверняка с силой – большим пальцем в центр моей ладони. Он смотрел мне в глаза, и я так хотела дать ему другой ответ.
-Нет, - вздохнула я. – Моя рука по-прежнему ничего не чувствует, - я никак не ожидала подобной реакции.
В смысле, облегчения. К тому, что мою руку постоянно тискают и тыкают другие члены Семьи, я давно уже привыкла.
-Ну, определённо, это прогресс, - с одобрением в голосе кивнул Люсьен. – Скажешь, когда рука станет более чувствительной, - велел он и положил мою руку обратно на подлокотник кресла.
Я вздохнула, опустив плечи и ласково теребя ушки Шемера. А какой был шанс… Я знала, что только лишь способность шевелить пальцами далеко не равноценна моему пропуску к свободе. Можно было особо не напрягаться… Я снова посмотрела на свою руку, лежащую на подлокотнике мягкого кресла. Шемер перевернулся у меня на коленях, положил подбородок мне на ладонь и тихонько пискнул.
-Ты вообще играешь в шахматы?
Подняв взгляд, я увидела, что Люсьен, невозмутимый, как и всегда, всё ещё стоит рядом.
-Нет, - грустно ответила я.
Он прекрасно знает, что нет… Мне даже стало немного стыдно. Как я уже говорила: я знаю, что как ассасин с одной действующей рукой я абсолютно бесполезна. Но всё же, это удручает.
Я вздохнула. Похоже, это моя новая дурная привычка.
-Нет, меня никто никогда не учил, - ответила я чуть более вежливо. Я никогда не высказывала желания научиться.
Люсьен кивнул, ушёл и вскоре вернулся с шахматной доской под мышкой.
-Пришло время научиться, - что на языке Люсьена означало «позволь мне тебя научить». Вообще-то, он никогда не спрашивает… он подразумевает. Я делаю успехи в расшифровывании языка Люсьена – на этой неделе он не был занят так, как обычно, и бывал дома к ужину почти каждый день.
Я вздохнула и поёрзала в кресле.
-Я не особо в настроении, - я потёрла лоб здоровой рукой. Не то, чтобы я не в настроении, просто как-то не особо мне сегодня думается. Мои мозги напоминают желе, я это чувствую… Э-эй, Сариэль! А для чего, по-твоему, нужны шахматы? Чтобы думать. С их чудодейственной помощью то, что у тебя сейчас между ушами, превратится обратно в мозг.
А ещё я могу играть в шахматы одной рукой, с непослушными пальцами, и с Шемером на коленях.
Люсьен одарил меня той самой фирменной чарующей улыбкой, которая, без сомнения, безотказно действовала на людей, которые не знают, чем он зарабатывает на жизнь (и, наверное, на кое-кого из тех, кто знает, тоже). Мне пришлось слегка сочувственно улыбнуться в ответ: со мной этот фокус не пройдёт.
-С чего ты взяла? – спросил он, поставив передо мной небольшой столик, стоящий до этого у кресла. И принёс кресло для себя. Кресла у нас не тяжёлые, но они ужасно громоздкие, и мне было довольно-таки забавно смотреть, как Люсьен занимается перетаскиванием неудобной мебели, как любой нормальный человек.
Ах – великолепный Люсьен Лашанс. С контрактом на убийство он лучший из лучших. С гигантским креслом он самый обычный парень.
-Женская интуиция, - заявила я, немедленно оценивая возможность развлечься: попробую выбить его из колеи потоком слов – по сути, один из приёмов словесного поединка. – Хотя, не думаю, что тебе это знакомо… - увидев, что Люсьен приподнял брови, я закрыла глаза. Я, вроде как, промахнулась. – Ой, делай, как знаешь… - сейчас он уже улыбался мне, словно бы советуя остановиться, пока не поздно, - Ты сегодня без этой проклятой наволочки*… и если ты что-нибудь скажешь… - я погрозила пальчиком… не думаю, что это возымело нужный эффект. Три промаха… Три. Подряд.
Я просто жалкий человек, пришло время закинуть кинжалы куда подальше и снова стать светской леди – для этого мозги не нужны вообще.
-Я сдаюсь, - я подняла обе руки в знак капитуляции.
Чтоб эту его ухмылку. Ненавижу, когда ему даже не приходится ничего говорить, чтобы выиграть.
-Сариэль, не забывай, кто ведёт в игре, в которую ты пытаешься включиться, - напомнил он благосклонно, если не самодовольно, и расставил фигуры на доске.
Если честно, я понимала, в чём польза этой игры.
Надо отдать должное, он не вспоминал мне мои дурацкие прошлые ошибки – хотя они были абсолютно невинны с моей стороны, их можно было легко обратить во что-то гораздо более серьёзное, а я не хотела сейчас с этим связываться.
Проблема в том, что Люсьен привык продумывать свои действия на несколько шагов вперёд… у меня в этом гораздо меньше опыта, и я не могу так глубоко, так старательно над чем-то задумываться, так как он это обычно делает. Вот тогда я поняла, что дело тут не только в банальном «позволь, я научу тебя играть в шахматы, чтобы ты не скучала».
Это было… практически извинение за мой домашний арест. Шахматы помогут мне научиться мыслить так, что это поможет мне потом, в нашем словесном спарринге – или, по крайней мере, поможет с логической его частью, потому что сила здесь не только в остром языке – по сути, он помогает мне совершенствоваться в нашей игре.
Невероятно – и тут я подумала, что он никогда не сделает ничего, чтобы облегчить мне задачу… если только он не привязался к нашим маленьким пикировкам и хочет перевести игру на новый, более сложный уровень. Я была удивлена, приятно удивлена. Так славно, когда тебя уважают за твой ум.
Когда мы, наконец, закончили, голова у меня болела несусветно.
-С головной болью играть нельзя, - ехидно посоветовал Люсьен.
-Почему это я должна позволять тебе выйти из игры? - возмутилась я, чувство юмора у меня отчасти восстановилось, пока внимание было полностью сосредоточено на другом. Я знала основы игры, знала, как надо двигать фигуры на доске, потому что видела, как они играют с Висентом – но теперь я узнала кое-что о стратегии, технике, о том, что делает эту игру такой интересной для любителей планировать. Я даже смогу применить кое-что из этих принципов в работе…
И, честно, я не думаю, что он просто позволил бы мне прекратить игру, если бы я хотя бы не попробовала приложить усилия.
-Действительно.
-Не начинай, - я встала и поморщилась. Он с удивлением посмотрел на меня, внимательно приподняв брови. – Спасибо, - вздохнула я, теребя кончик своей косы. – Спокойной ночи, - пожелала я и развернулась, чтобы уйти в спальню, надеясь, что к утру головная боль пройдёт.
-Приятных снов, - отозвался Люсьен.
Я закрыла глаза и скривила губы– мне даже не надо оборачиваться, я и так знаю, что он ухмыляется. Я должна была знать, что он не забудет мои предыдущие ошибки… я тебя ненавижу. Я так тебя ненавижу… ну, не совсем. Я не должна говорить то, чего на самом деле не думаю.
-Хн, - неопределённо буркнула я. И слегка улыбнулась.
На три хода вперёд. Теперь я понимаю, как он это делает. Посмотрим, смогу ли я его догнать…
Спустя два дня рука у меня снова разболелась, но я впервые была этому рада.
К пальцам, наконец, вернулась жизнь, и каждый раз, когда я ими шевелила, они принимались дико болеть, словно бы я слишком долго держала кулак сжатым, и расслабила мышцы только сейчас – суставы протестующее ныли.
Но это был, несомненно, прогресс. Вернулось осязание, восстанавливались двигательные навыки… я со спокойной совестью могла назвать это «постепенным восстановлением».
Вскоре после того, как я доложила Очиве, что снова могу действовать больной рукой, та обрадовала меня хорошими новостями.
-Я передала Люсьену, что твоя правая рука практически пришла в норму. И он согласился, что ты снова можешь выполнять контракты… при определённых условиях.
-Каких? – да плевать мне, «каких», просто выпустите меня уже из этой дыры в земле!
Солнышко!
Свобода!
Условия, по большей части, призывали меня включить здравый смысл – словно бы он думал, что я потеряю голову от радости, что мне наконец-то можно выйти. Я не должна была перенапрягаться. Я обязана объезжать Врата Обливиона десятой дорогой, если мне вдруг взбредёт в голову полезть их закрывать… что-то типа того.
Я только усмехнулась – как мне кажется, я уже заучила свой урок насчёт добровольных начинаний. А ещё я уверена, что живой я нужнее, чем мёртвой.
-Ещё у меня есть контракт – он очень простой, и ты сможешь выполнить его даже с одной рукой, учитывая, как ты обычно подходишь к работе, - сказала Очива, улыбаясь на аргонианский манер. Меня это уже не пугало. К этому времени я без особых проблем понимала выражение лица Очивы. Или Тейнаавы.
Счастье било через край, и, могу сказать честно, я бесконечно горжусь тем, что принадлежу именно к этому Святилищу, да продлятся дни нашего дорогого Спикера. Стоит ли говорить, что сегодня я готова была расцеловать даже М’рааж Дара.
-Что за контракт? – спросила я, улыбаясь во все тридцать два.
Примечание переводчика: * - под «наволочкой» Сариэль имеет в виду, конечно же, мантию Чёрной Руки
Милые дамы могут считать эту главу подарком к грядущему восьмомарту.
Переводчик: Tinwen
Название: Скованные мраком. История Тёмного Братства.
Дисклеймер: Обливион, все персонажи, места, события ит.д. принадлежат Bethesda Softworks.
Предупреждение: присутствует нецензурная лексика, насилие
Рейтинг: T (13+)
Жанр: приключения/мистика
Размер: Макси.
Описание: Покинув отчий дом, Сариэль оказывается в распростёртых объятьях Тёмного Братства. Теперь она – одна из дуэта, способного остановить предателя, угрожающего семье, которой она отныне принадлежит.
Пометка: ссылки на страницы автора:
На deviantart - raven-studios.deviantart.com//
На fanfiction.net - www.fanfiction.net/u/1558759/Raven_Studios
Разрешение автора на перевод получено.
Размещение: исключительно с согласия переводчика
Глава тридцать первая. Шахматы.
Шахматы
--S—
Хотя рука заживала очень медленно, мне приходилось прилагать серьёзные усилия, чтобы сдержаться и не ослушаться приказа Люсьена безвылазно сидеть в Святилище. Я не должна была покидать безопасное укрытие. Странно, что он вообще не запер меня в чулане и не выбросил ключ. Я не ожидала ничего подобного от гильдии убийц – я думала, здесь самому предоставляют право решать, здоров ли ты и готов ли к работе.
Но, если честно, я его понимаю.
Я достаточно хорошо знаю себя и скажу, что я вполне способна из кожи вон лезть, расстроившись и страдая от скуки… а сейчас я одинаково мучилась и от одного, и от другого.
Люсьен был ещё и замечательной мишенью для моего недовольства – это на него я могу сколько угодно жаловаться Шемеру, когда никого нет рядом.
А вы когда-нибудь пробовали резать ингредиенты для зелий одной рукой? А как вам однорукий спарринг?
И, плюс ко всему, даже через четыре дня, я по-прежнему не чувствовала свою руку от запястья до локтя, меня одолевали сонливость и странная усталость.
Нет, моё кольцо утверждало, что ничего седативного мне в еду не подсыпали. Однако, эта мысль приходила мне в голову. Думаю, больше всего меня раздражала моя абсолютная бесполезность – я видела, как остальные куда-то ходят, что-то делают… а я не могу ничего. А ещё я боялась потерять форму.
Я думала, плохо было, когда по нескольку дней лил дождь… но это было хуже. Гораздо хуже, и я из последних сил старалась не капризничать и не выставлять своё уныние напоказ. Не уверена, что у меня хорошо это получалось, но, по крайней мере, я ни на кого не кидалась.
И, как будто бы этого было мало, повсюду открывались Врата Обливиона. В городах распространяли листовки – Тэл принесла мне одну посмотреть – в которых жителей Империи предупреждали об опасности и настоятельно рекомендовали не приближаться к Вратам. Гильдии Бойцов всё было, как об стенку горох. Думаю, Аилира рассказала всем своим, как надо закрывать Врата. Я бы на её месте так и поступила.
Как-то поздно вечером я сидела в кресле, гладила Шемера и дулась на весь белый свет. Шемер всё время старался положить голову на мою больную руку, как на подушку, словно пытаясь защитить рану. Он такой милый – и он всегда с таким вниманием выслушивает моё нытьё – хотя мне больше хотелось ругаться, а не ныть. Но, я знаю, это не поможет ни мне, ни окружающим и будет проявлением невоспитанности. Да, было бы очень некрасиво чересчур злобно бухтеть, учитывая, что нынешнее положение вещей исключительно «ради моего же блага», пускай мне это и не нравится. Не буду спорить, это вполне целесообразно: с больной рукой я превратилась в лёгкую добычу.
Но, на самом деле, мне было скучно. Ужасно скучно. Было бы легче, займись я чем-нибудь, но меня уже тошнило от чтения и от того, что я не могла делать ничего из того, что мне нравится.
-Сариэль, - тихо позвал Люсьен, спустившись с лестницы в колодце.
Я сидела возле камина, кресло было развёрнуто так, что у меня был полный обзор всего, что происходило в общем зале, и кто чем занимался. Режим дня у меня сбился окончательно, потому что я спала понемногу каждые пять-шесть часов.
-Я уже могу работать? – жалобно спросила я – но я перепробовала уже буквально всё. И раздражение, и наивно-радостное «ты пришёл, чтобы выпустить меня отсюда?», но ничто из этого не сработало. У Люсьена Лашанса был просто фантастический иммунитет против нытья и прочих средств убеждения из моего арсенала, я точно это знаю.
-Ты уже можешь шевелить пальцами? – нарочито спокойно ответил он вопросом на вопрос. Этот обмен репликами повторялся каждый раз, когда он возвращался в Святилище. Отчасти я так испытывала его терпение, мне было интересно, насколько его хватит, но пока никаких изменений я не видела.
Когда Люсьен чем-то раздражён, у него появляется такое странное выражение лица, которое я даже не могу описать. И если тебе довелось его увидеть… лучше бросить то, что ты делаешь.
Немедленно.
Я вздохнула.
-Босс, ты меня убиваешь, - я откинулась на спинку кресла и сердито посмотрела на свою руку.
-Нет, думаю, я сохраняю тебе жизнь. Так ты можешь пошевелить пальцами? – спросил он с интересом.
Я снова подняла раненую руку – повязка была уже не такой плотной, рана практически закрылась. Висент сказал, что завтра я уже могу снять бинты, при условии, что не буду тревожить рану. Мне пришлось сконцентрироваться и приложить немало усилий, но медленно, очень медленно и очень неуклюже, мои непослушные пальцы согнулись в слабенький кулачок, а потом так же медленно разогнулись обратно, да и то не до конца. Я ничего не могу делать правой рукой, но я могу сгибать пальцы. И я этому рада. Я очень много работала, чтобы достичь такого фантастического прогресса.
Когда Люсьен увидел, как я сгибаю пальцы – пусть и очень неуклюже – он с облегчением вздохнул, что меня немного удивило, подошёл и взял меня за руку.
-Ты это чувствуешь? – спросил он, нажимая – наверняка с силой – большим пальцем в центр моей ладони. Он смотрел мне в глаза, и я так хотела дать ему другой ответ.
-Нет, - вздохнула я. – Моя рука по-прежнему ничего не чувствует, - я никак не ожидала подобной реакции.
В смысле, облегчения. К тому, что мою руку постоянно тискают и тыкают другие члены Семьи, я давно уже привыкла.
-Ну, определённо, это прогресс, - с одобрением в голосе кивнул Люсьен. – Скажешь, когда рука станет более чувствительной, - велел он и положил мою руку обратно на подлокотник кресла.
Я вздохнула, опустив плечи и ласково теребя ушки Шемера. А какой был шанс… Я знала, что только лишь способность шевелить пальцами далеко не равноценна моему пропуску к свободе. Можно было особо не напрягаться… Я снова посмотрела на свою руку, лежащую на подлокотнике мягкого кресла. Шемер перевернулся у меня на коленях, положил подбородок мне на ладонь и тихонько пискнул.
-Ты вообще играешь в шахматы?
Подняв взгляд, я увидела, что Люсьен, невозмутимый, как и всегда, всё ещё стоит рядом.
-Нет, - грустно ответила я.
Он прекрасно знает, что нет… Мне даже стало немного стыдно. Как я уже говорила: я знаю, что как ассасин с одной действующей рукой я абсолютно бесполезна. Но всё же, это удручает.
Я вздохнула. Похоже, это моя новая дурная привычка.
-Нет, меня никто никогда не учил, - ответила я чуть более вежливо. Я никогда не высказывала желания научиться.
Люсьен кивнул, ушёл и вскоре вернулся с шахматной доской под мышкой.
-Пришло время научиться, - что на языке Люсьена означало «позволь мне тебя научить». Вообще-то, он никогда не спрашивает… он подразумевает. Я делаю успехи в расшифровывании языка Люсьена – на этой неделе он не был занят так, как обычно, и бывал дома к ужину почти каждый день.
Я вздохнула и поёрзала в кресле.
-Я не особо в настроении, - я потёрла лоб здоровой рукой. Не то, чтобы я не в настроении, просто как-то не особо мне сегодня думается. Мои мозги напоминают желе, я это чувствую… Э-эй, Сариэль! А для чего, по-твоему, нужны шахматы? Чтобы думать. С их чудодейственной помощью то, что у тебя сейчас между ушами, превратится обратно в мозг.
А ещё я могу играть в шахматы одной рукой, с непослушными пальцами, и с Шемером на коленях.
Люсьен одарил меня той самой фирменной чарующей улыбкой, которая, без сомнения, безотказно действовала на людей, которые не знают, чем он зарабатывает на жизнь (и, наверное, на кое-кого из тех, кто знает, тоже). Мне пришлось слегка сочувственно улыбнуться в ответ: со мной этот фокус не пройдёт.
-С чего ты взяла? – спросил он, поставив передо мной небольшой столик, стоящий до этого у кресла. И принёс кресло для себя. Кресла у нас не тяжёлые, но они ужасно громоздкие, и мне было довольно-таки забавно смотреть, как Люсьен занимается перетаскиванием неудобной мебели, как любой нормальный человек.
Ах – великолепный Люсьен Лашанс. С контрактом на убийство он лучший из лучших. С гигантским креслом он самый обычный парень.
-Женская интуиция, - заявила я, немедленно оценивая возможность развлечься: попробую выбить его из колеи потоком слов – по сути, один из приёмов словесного поединка. – Хотя, не думаю, что тебе это знакомо… - увидев, что Люсьен приподнял брови, я закрыла глаза. Я, вроде как, промахнулась. – Ой, делай, как знаешь… - сейчас он уже улыбался мне, словно бы советуя остановиться, пока не поздно, - Ты сегодня без этой проклятой наволочки*… и если ты что-нибудь скажешь… - я погрозила пальчиком… не думаю, что это возымело нужный эффект. Три промаха… Три. Подряд.
Я просто жалкий человек, пришло время закинуть кинжалы куда подальше и снова стать светской леди – для этого мозги не нужны вообще.
-Я сдаюсь, - я подняла обе руки в знак капитуляции.
Чтоб эту его ухмылку. Ненавижу, когда ему даже не приходится ничего говорить, чтобы выиграть.
-Сариэль, не забывай, кто ведёт в игре, в которую ты пытаешься включиться, - напомнил он благосклонно, если не самодовольно, и расставил фигуры на доске.
Если честно, я понимала, в чём польза этой игры.
Надо отдать должное, он не вспоминал мне мои дурацкие прошлые ошибки – хотя они были абсолютно невинны с моей стороны, их можно было легко обратить во что-то гораздо более серьёзное, а я не хотела сейчас с этим связываться.
Проблема в том, что Люсьен привык продумывать свои действия на несколько шагов вперёд… у меня в этом гораздо меньше опыта, и я не могу так глубоко, так старательно над чем-то задумываться, так как он это обычно делает. Вот тогда я поняла, что дело тут не только в банальном «позволь, я научу тебя играть в шахматы, чтобы ты не скучала».
Это было… практически извинение за мой домашний арест. Шахматы помогут мне научиться мыслить так, что это поможет мне потом, в нашем словесном спарринге – или, по крайней мере, поможет с логической его частью, потому что сила здесь не только в остром языке – по сути, он помогает мне совершенствоваться в нашей игре.
Невероятно – и тут я подумала, что он никогда не сделает ничего, чтобы облегчить мне задачу… если только он не привязался к нашим маленьким пикировкам и хочет перевести игру на новый, более сложный уровень. Я была удивлена, приятно удивлена. Так славно, когда тебя уважают за твой ум.
Когда мы, наконец, закончили, голова у меня болела несусветно.
-С головной болью играть нельзя, - ехидно посоветовал Люсьен.
-Почему это я должна позволять тебе выйти из игры? - возмутилась я, чувство юмора у меня отчасти восстановилось, пока внимание было полностью сосредоточено на другом. Я знала основы игры, знала, как надо двигать фигуры на доске, потому что видела, как они играют с Висентом – но теперь я узнала кое-что о стратегии, технике, о том, что делает эту игру такой интересной для любителей планировать. Я даже смогу применить кое-что из этих принципов в работе…
И, честно, я не думаю, что он просто позволил бы мне прекратить игру, если бы я хотя бы не попробовала приложить усилия.
-Действительно.
-Не начинай, - я встала и поморщилась. Он с удивлением посмотрел на меня, внимательно приподняв брови. – Спасибо, - вздохнула я, теребя кончик своей косы. – Спокойной ночи, - пожелала я и развернулась, чтобы уйти в спальню, надеясь, что к утру головная боль пройдёт.
-Приятных снов, - отозвался Люсьен.
Я закрыла глаза и скривила губы– мне даже не надо оборачиваться, я и так знаю, что он ухмыляется. Я должна была знать, что он не забудет мои предыдущие ошибки… я тебя ненавижу. Я так тебя ненавижу… ну, не совсем. Я не должна говорить то, чего на самом деле не думаю.
-Хн, - неопределённо буркнула я. И слегка улыбнулась.
На три хода вперёд. Теперь я понимаю, как он это делает. Посмотрим, смогу ли я его догнать…
--S—
Спустя два дня рука у меня снова разболелась, но я впервые была этому рада.
К пальцам, наконец, вернулась жизнь, и каждый раз, когда я ими шевелила, они принимались дико болеть, словно бы я слишком долго держала кулак сжатым, и расслабила мышцы только сейчас – суставы протестующее ныли.
Но это был, несомненно, прогресс. Вернулось осязание, восстанавливались двигательные навыки… я со спокойной совестью могла назвать это «постепенным восстановлением».
Вскоре после того, как я доложила Очиве, что снова могу действовать больной рукой, та обрадовала меня хорошими новостями.
-Я передала Люсьену, что твоя правая рука практически пришла в норму. И он согласился, что ты снова можешь выполнять контракты… при определённых условиях.
-Каких? – да плевать мне, «каких», просто выпустите меня уже из этой дыры в земле!
Солнышко!
Свобода!
Условия, по большей части, призывали меня включить здравый смысл – словно бы он думал, что я потеряю голову от радости, что мне наконец-то можно выйти. Я не должна была перенапрягаться. Я обязана объезжать Врата Обливиона десятой дорогой, если мне вдруг взбредёт в голову полезть их закрывать… что-то типа того.
Я только усмехнулась – как мне кажется, я уже заучила свой урок насчёт добровольных начинаний. А ещё я уверена, что живой я нужнее, чем мёртвой.
-Ещё у меня есть контракт – он очень простой, и ты сможешь выполнить его даже с одной рукой, учитывая, как ты обычно подходишь к работе, - сказала Очива, улыбаясь на аргонианский манер. Меня это уже не пугало. К этому времени я без особых проблем понимала выражение лица Очивы. Или Тейнаавы.
Счастье било через край, и, могу сказать честно, я бесконечно горжусь тем, что принадлежу именно к этому Святилищу, да продлятся дни нашего дорогого Спикера. Стоит ли говорить, что сегодня я готова была расцеловать даже М’рааж Дара.
-Что за контракт? – спросила я, улыбаясь во все тридцать два.
Примечание переводчика: * - под «наволочкой» Сариэль имеет в виду, конечно же, мантию Чёрной Руки
Милые дамы могут считать эту главу подарком к грядущему восьмомарту.
-
-
07.03.2011 в 10:15-
-
07.03.2011 в 11:30Светлана.
-
-
07.03.2011 в 21:32P.S. С праздником