переводчик
Автор: Raven Studios
Переводчик: Tinwen
Название: Скованные мраком. История Тёмного Братства.
Дисклеймер: Обливион, все персонажи, места, события ит.д. принадлежат Bethesda Softworks.
Предупреждение: присутствует нецензурная лексика, насилие
Рейтинг: T (13+)
Жанр: приключения/мистика
Размер: Макси.
Описание: Покинув отчий дом, Сариэль оказывается в распростёртых объятьях Тёмного Братства. Теперь она – одна из дуэта, способного остановить предателя, угрожающего семье, которой она отныне принадлежит.
Пометка: ссылки на страницы автора:
На deviantart - raven-studios.deviantart.com//
На fanfiction.net - www.fanfiction.net/u/1558759/Raven_Studios
Разрешение автора на перевод получено.
Размещение: исключительно с согласия переводчика
Глава сорок третья. Пещера Глубокого Презрения.
В дверь постучали незадолго до того, как я собиралась покинуть отель Западный Лес и отправиться домой в Чейдинал.
-Войдите, - отозвалась я. – О, Мэтью… - я сильно удивилась, что за дверью оказался именно он. – Я и не думала, что кто-то знает, что я здесь остановилась.
-О, прости, что тревожу тебя так рано. Я сам здесь гостил и увидел вчера, что ты тоже решила остановиться здесь на ночь, но ты казалась такой усталой, что я решил повременить с визитом, - улыбнулся Мэтью. Он по-прежнему отличался своей незаметностью, однако выглядел несколько уставшим… даже измотанным. Но я знаю, что его ранг в Семье выше моего, думается, забот у него, соответственно, больше.
И снова он использовал слишком много одеколона, так много, что у меня даже разболелась голова. Надо серьёзно поговорить с этим парнем на тему пользы умеренности… а как он вообще к кому-нибудь подкрадывается?
-Ничего страшного, - улыбнулась я. – Ты уже завтракал? Я собиралась уезжать, но с радостью задержусь, чтобы провести время с любимым братом, - я подошла к Мэтью, который улыбнулся и взял меня за руки, слегка склонив голову – так, как делают члены семьи, не такие близкие, чтобы обниматься при встрече, но и не такие чужие друг другу, чтобы вовсе не обмениваться приветствиями.
Вот тогда я и почувствовала это, мои руки моментально похолодели, а желудок, казалось, сжала ледяная рука. Под удушающим запахом одеколона прятался другой, очень хорошо знакомый мне. Тошнотворная, отвратительная вонь.
На секунду время замерло, и меня словно бы настиг порыв ледяного ветра – я всё поняла. После обмена любезностями я отступила на шаг и улыбнулась, но эта улыбка была всего лишь маской. Ах ты сукин сын…
-Боюсь, что не смогу, - ответил Мэтью. – Меня ждут неотложные дела… и если раньше я думал, что это Спикер Лашанс требователен… - он покачал головой, - то мой новый мастер Святилища…
-Я не думала, что такое вообще возможно, - улыбнулась я. – Спикер Лашанс – перфекционист.
-Для меня это тоже было неожиданностью, - признался Мэтью.
-Ну, в таком случае мне лучше тебя не задерживать. Я рада, что ты заглянул – у нас не было времени поболтать, когда мы виделись в последний раз. Надеюсь, вскоре у нас появится шанс это исправить, - я улыбалась, мой взгляд, как и положено, выражал мягкость и удовольствие от внезапной встречи. Но в груди леденящей волной поднималось отвращение и неприязнь, словно в животе зашевелились холодные щупальца. Если бы это не было полнейшей глупостью, я бы вытащила Шип Страданий и всадила бы его прямо между рёбер этого предателя.
Я знала этот запах, эту отвратительную вонь, которая таилась под одеколоном. Этот запах я чувствовала перед нападением… а такое не забывается. Никогда. Перерезанные глотки матросов, убитых в безумном экстазе, их трупы тотчас же возникли у меня перед глазами. Смерти… подозрения… предательство… это язва на душе Семьи… так легко было бы её исцелить, вычеркнуть его из списка живых… но сейчас… хоть кто-нибудь поверит?
Остальные… даже мои товарищи по Святилищу… они любят Белламона. Любят как Брата, дорогого члена семьи… Мне нужен Висент… или Люсьен… и быстро.
Мэтью наклонил голову, и я сделала то же, удивительно естественный жест, несмотря на тот факт, что моим первым же побуждением было убить его на месте, а уже потом уточнить детали.
Вот что отличает меня от простого убийцы – сначала думай, потом делай. Даже если это больно… Висент одобрит, но это слабое утешение. Потому что предатель уходит из моей комнаты, а я не могу его остановить, не могу сдержать его, не причинив… не причинив кто знает сколько вреда?
-Я тоже на это надеюсь. Всегда иди в тени, - улыбнулся он, показывая немного кривые зубы.
-Всегда иди в тени, Брат, - солгала я выражением лица, глаз и доброжелательным изгибом губ… глядя ему вслед.
Когда закрылась дверь, моя улыбка исчезла, как стекающая с оконного стекла дождевая вода, её заменил ледяной взгляд, который заморозил бы любого на месте. Мои руки, уже ледяные, начали дрожать, а там, где до сих пор оставался шрам от дротика, казалось, проснулась давно прошедшая боль.
За одеколоном, всё ещё душным облаком стоявшим в моей комнате… таился запах смерти. отвратительная вонь мертвечины. Это объясняет, почему он не знает меры в использовании парфюма. Не потому что у него нет вкуса… потому что он использует это, как маскировку. Я подошла к окну и выглянула, чтобы посмотреть, как уходит Белламон.
Он заметил меня и вежливо помахал рукой. Я подняла руку и улыбнулась – я не была до конца уверена, может ли он видеть выражение моего лица сквозь рифлёное стекло, а безопасность – превыше всего. Я смотрела, как он уходит, и, нахмурившись, оперлась на деревянный подоконник, задумчиво лаская полированную поверхность.
Это… необычный поворот событий. А Висент и Люсьен знают?
Холодное, почти осязаемое спокойствие опустилось мне на плечи, словно покрывало. Я буду считать, что знают… или, по крайней мере, подозревают, догадываются. Так почему же они не сказали мне раньше, когда мы «всё» обсуждали?
Всё очень просто: тогда я была ещё тёмной лошадкой. Они не могли рассчитывать на то, что я продемонстрирую сдержанность, если наши пути пересекутся, не могли рассчитывать на мой самоконтроль, на то, что я продолжу демонстрировать любезность и не спугну дичь. Думаю, моя стычка с Банусом немножко подмочила мне репутацию – будь это закономерная реакция или нет.
Или они действительно – и я в этом сильно сомневаюсь – не думают, что их догадок достаточно, чтобы на них опираться. Нет – если они подозревают, они будут от этого отталкиваться. Догадки и подозрения со временем перерастают в нечто большее.
Я собрала вещи и взяла напрокат лошадь. Мне не терпелось вернуться домой и выяснить, что они собираются делать с Белламоном. Они хотели доказательств… теперь у меня есть доказательства. Мимолётное, неясное ощущение… но это всё равно доказательство.
До дома я добралась в рекордное для себя время и, перед тем, как доложить Очиве, помчалась прямиком к Висенту. Нарушение протокола, да, я знаю, но сейчас проблема предателя гораздо важнее прекрасно выполненного контракта. Я принялась что есть мочи колотить в дверь Висента. Солнце зашло, так что он должен был уже проснуться.
-Ох… что за… В чём дело? – раздражённо отозвался он. Если честно, я вела себя не вполне вежливо – колотила кулаком по двери так, словно бы на повестке дня стоял вопрос жизни и смерти, или словно бы она нанесла мне личное оскорбление
Так и было – я про вопрос жизни и смерти.
Я толкнула дверь, и вошла в кабинет, к немалому удивлению его хозяина.
-С возвращением… чем моя дверь перед тобой так провинилась? – спросил Висент.
-Это Белламон, ведь так? – спросила я резко, плотно закрыв за собой дверь и скрестив руки на груди. Я пристально следила за вампиром, надеясь, что он хоть жестом, хоть словом выдаст то, о чём думает.
Висент, казалось, вот-вот спросит меня, что за чушь я несу, но, осознав смысл моих слов, сдержался.
-Как… - начал он с искренним удивлением.
Я не успокоюсь, пока не получу ответа.
-Вы подозреваете его, не так ли? Мэтью Белламон. Остальным он нравится, поэтому вы не хотите делиться своими мыслями, чтобы их не волновать. А мне вы не сказали, чтобы я не сорвалась как с Банусом… и тем самым не предупредила его, не спугнула, чтобы он не затаился, - это был не вопрос, это было утверждение, исполненное холодной уверенностью.
Висент встал, и какое-то время смотрел на меня, прежде чем ответить.
-Как ты пришла к такому выводу? – спросил он очень тихо, подходя к буфету и доставая оттуда бутыль вина и два бокала. Он откупорил бутылку, поджав губы, его лицо выражало что-то среднее между спокойствием и неодобрением, он медленно наполнил оба бокала и передал один мне.
Я осторожно приняла бокал, но не стала пить, по-прежнему не отрывая взгляда от лица Висента. Вампир ничем не выдавал своих мыслей, я поджала губы.
Висент сел в своё кресло и сделал большой глоток вина, словно бы мой вопрос действительно привёл его в замешательство – или не вопрос, а моё поведение.
-Мы столкнулись в Скинграде, как раз перед тем, как я отправилась домой, - сказала я спокойно, всё ещё наблюдая за Висентом. Конечно, он знает, почему я на него таращусь, так что многого не ожидаю, но всё же. – Это всё его дурацкий одеколон. Этим запахом он прячет… тошнотворную вонь гниющего мяса. Так же воняло на Пробуждении Змея… и в башнях Обливиона… я чудом её уловила – он использует одеколон, как маскировку. А ещё эту вонь я чувствовала перед тем, как запаниковала моя лошадь, когда наш предатель меня чуть не убил, - мрачно добавила я.
Висент медленно кивнул.
-Ты права, - осторожно сказал он, глядя на меня поверх своего бокала. - Мы… подозреваем его уже некоторое время. Я говорил Люсьену, что ты не будешь долго оставаться в неведении – благодаря случайному озарению или после долгих поисков, ты, в конце концов, непременно узнаешь правду.
-Тогда почему мы ничего не делаем…? – спросила я, не обращая внимания на построение фразы. Он пытается скрыть свои чувства замысловатым потоком слов. Поэтичный отвлекающий манёвр.
-О, включи свой здравый смысл, - перебил Висент, а потом потёр переносицу. – Сядь, - велел он, указывая на второе кресло.
Я послушно «села», положив руки на подлокотники и глядя, как вино движется в бокале, когда я его поворачиваю. Красная жидкость красиво отражала свет.
-Мы ничего не делаем потому, что мы не можем ничего доказать. Достаточно сказать, что Белламон… находится в позиции, где за ним можно наблюдать – пристально наблюдать, - твёрдо, но спокойно объяснил Висент, глядя, как свет отражается в вине в моём бокале, пока я задумчиво продолжала вертеть его в руке.
-Висент… - начала я, чуть более сдержанно.
-У нас нет доказательств – и мы уже об этом говорили, - сказал Висент, однако без гнева и без нервозности. – Я знаю твою теорию, она поддерживает мою же… но на этом всё и заканчивается! Это раздражает, это бесит – почему, как ты думаешь, у Люсьена последние несколько недель такое дурное настроение? – в голосе Висента начали проступать нотки раздражения и гнева, глаза сверкали, как угольки. – Конечно, ты не думаешь, что во всём виновато только лишь чрезмерное количество работы? Он ищет доказательства, ищет хоть что-то, что мы сможем использовать. Но наш друг Белламон – безумец или нет – очень умён, и я не думаю, что мне следует напоминать об этом, - резкость в голосе Висента выдавала его чувства. Он злился, но злился не на меня, мне просто случилось попасться под руку.
Я покачала головой, не обижаясь на его слова и тон.
-Нет, ты прав, - согласилась я и сделала глоток вина, вдумчиво, смакуя, чтобы оценить букет. – Как всегда, у тебя превосходный выбор вин, Висент, - сказала я, прикрыв глаза, наслаждаясь вкусом и мягкостью напитка.
-Спасибо, - коротко отозвался вампир, я улыбнулась – разгадал уловку, да? – Он знает, что ты поняла? – спросил Висент.
Я открыла один глаз и посмотрела на него долгим взглядом. Судя по всему, он пребывал в своеобразном промежуточном состоянии между «раздражён» и «доволен» - больше раздражён.
-Я так не думаю – но могу ошибаться, - я пожала плечами и задумалась, сделав ещё один глоток вина – его определённо нужно пить медленно. Если выпить всё залпом, потеряется аромат, пропадут все нюансы вкуса… ммм… нужно отыскать виноградаря и запастись впрок. Это вино стоит воспевать в балладах… - Нет, я так не думаю, - наконец подвела итог я.
-Хорошо, - Висент с задумчивым видом откинулся на спинку кресла. – Но ты уверена, что это он?
-Если это можно назвать «уверенностью»… да. Я нюхала достаточно гниющих трупов с тех пор, как присоединилась к Семье, так что я узнаю запах, даже если он будет чем-то замаскирован. Да он и сам знает, что от него несёт. Вопрос в том, почему он так воняет? – спросила я и вздохнула, задумчиво приложив палец к нижней губе.
-Я не знаю, - покачал головой Висент.
--Ясно… вот почему ты думаешь, что он умён, а Люсьен считает его чокнутым, - протянула я, нахмурившись. – Достаточно безумен, чтобы быть там, где к нему пристаёт эта вонь, но достаточно умён, чтобы её прятать.
Висент кивнул.
-Где он должен быть сейчас? – это было сущим разочарованием знать – быть уверенной - что мы вычислили предателя, но не можем ничего с ним сделать. Это расстраивало… и даже больше, чем тогда, в Скинграде.
Я была уверена, что если Люсьен поднимет этот вопрос, Рука к нему не прислушается – слишком много враждебности, если хотя бы половина моих выводов верны. Они решат, что Люсьен просто хочет свалить вину на первого попавшегося козла отпущения. А я уверена, что Белламон – первоклассный ассасин, уже не говоря о том, что он занимает достаточно высокое положение, чтобы обладать серьёзной защитой. А ещё у него прекрасные манеры, он мил и очарователен, и, в отличие от, скажем, Люсьена, он не имеет привычки говорить двусмысленно и язвить. Даже меня приятно удивили его манеры, до тех пор, пока я не обнаружила, что скрывает одеколон. Я не буду лгать.
-Сейчас он в Бруме, - ответил Висент. – И я надеюсь, что мне едва ли следует говорить, что тебе ни в коем случае не следует разбираться с ним самостоятельно. Пока нужно оставить всё, как есть, - строго велел он.
Я кивнула, снова игнорируя его тон и принимая во внимание лишь смысл сказанного – так вот что постоянно чувствует Люсьен? Ну, я бы и не стала охотиться на Белламона без достаточных на то оснований, даже если бы Висент мне этого не говорил. Одна ошибка и будут большие неприятности. И эти неприятности обрушатся на меня, и тогда у меня вообще не получится кому-нибудь помочь – будет нанесён удар по моей репутации.
Если я переживу его ответный ход.
Я вздохнула:
-Мне надо доложить Очиве про Саммитмист.
-Кстати, как всё прошло? – вежливо поинтересовался Висент.
-Мне пришлось ходить в этом дурацком платье только один день, - ответила я и снова отпила вино. – У меня в рюкзаке было ещё одно, попроще.
-Ясно, - кивнул Висент.
Мы отложили спор о предателях и их тайнах в угоду приятной беседе – хотя мы оба продолжали педантично следить за своими манерами и поддерживать ровный дружеский тон.
То, что я обставила дело так, что один из гостей убил другого, рассмешило вампира до слёз. Даже я искренне улыбалась. Капелька юмора была просто необходима после такой мрачной беседы.
Своё первое письмо я получила спустя пару дней. Я очень удивилась, поприветствовав курьера и поинтересовавшись, кому адресованы сегодняшние письма, когда он ответил, показывая конверт:
-Ликвидатору Сариэли из Чейдинала, личная корреспонденция.
Конверт был чистого белого цвета.
Я коснулась незнакомой печати. Она немедленно исчезла, узнав прикосновение адресата – я уже давно перестала удивляться подобным вещам. Курьер передал мне письмо и ушёл.
Я нахмурилась. Записка была испачкана кровью, чтобы прочитать её я ушла в спальню.
Антуанетта дремала, а Тэл… Я даже не знала, где она. Её приказы изменили вскоре после того, как я сообщила Висенту о моих подозрениях касательно Белламона – она практически не появлялась дома последнее время и я по ней соскучилась…
Я наблюдал за тобой издалека и чувствую, что пришло время объясниться. Я Грейвин, последний из Кровавых Меток, бывших ранее грозной силой, конкурирующей с самим Тёмным Братством. Метки были истинными последователями Ситиса, мастерами хитрости и обмана. Я покину этот мир, когда ледяные объятья Лорда Ночи воззовут ко мне. Все, что я имею, я оставляю тебе в наследство. Моё жилище, Пещера Глубокого Презрения, станет твоим новым домом. Найди его по карте, что начертана на обороте письма. Всё, что там есть, отныне в твоём распоряжении. Однако, у меня есть просьба… всегда следуй по тёмному пути и почитай Ситиса самыми мрачными деяниями. Пусть добродетельные заплатят за своё непочтение кровью, стекающей по лезвию твоего клинка. Пусть Ситис ведёт тебя.
Грейвин.
Я нахмурилась – никогда не слышала ни о чём подобном… но больше всего меня интересовало «почему я?». И всё же, посмотреть и выяснить, в чём дело, не помешает. Я никогда не слышала ни о Кровавых Метках, ни о Грейвине, тем более, если он лежит на смертном одре, как он вообще обо мне узнал.
Меня отпустили без проблем – у Очивы не было никаких заданий, и она не возражала. Я не сказала ей, зачем ухожу, всё ещё не до конца уверенная, что это не обман и не шутка…
Ну, последнюю параноидальную мысль я даже не хотела заканчивать. Это не самая хорошая идея, её не стоит даже озвучивать.
Пещера Глубокого Презрения была спрятана весьма искусно – мне потребовалось больше часа времени, чтобы найти вход в неё
Если бы я жаждала увидеть самого Грейвина, я была бы разочарована. Его не было дома, и я подозреваю, что и среди живых он тоже уже не чистился. Всё, что находилось внутри Пещеры, было покрыто толстым слоем пыли, жилище выглядело давно заброшенным – сперва мне не хотелось заходить далеко внутрь, чтобы не поднимать пыль. От избытка пыли у меня начинает идти носом кровь - со мной такое уже случалось, это крайне неприятно.
Стоя в дверях в натёкшей с меня луже морской воды я нахмурилась, снова взглянув на записку. Я стянула плащ и осторожно пошла вперёд, на моих ботинках оседала пыль. В пещере, что служила прихожей, было устроено очень хитрое окно в… крыше… в смысле, в потолке. Его невозможно было заметить снаружи, но оттуда, где я стояла, задрав голову, было видно, как внутрь проникают солнечные лучи, освещая круглую клумбу, заполненную перепутанными стеблями засохших растений. Словно бы здесь раньше держали сад.
Свой второй набор ответов я нашла как раз перед клумбой, на стуле. Книга, оказавшаяся дневником, была большой и выглядела очень непрезентабельно, при этом оказалась ужасно тяжёлой. Её не защищали заклинанием, а все страницы были исписаны очень чётким почерком. Я слегка прищурилась, держа её в потоке свела из потолочного окна.
Я читала дневник Грейвина, нахмурив брови. Что-то здесь было совсем неправильно.
Турдас 18 Месяц Руки Дождя 3E 421
Ситис говорит со мной. Он не использует слова, но я могу слышать его голос. Звуки самой темноты срываются с его губ, и я понимаю, что должен делать. Темное братство должно быть очищено от паразитов, должен быть установлен новый порядок. Пришло время вампиру потребовать свое законное место истинной Руки Ситиса. Я заручился поддержкой многих из нашего рода, и скоро мы, как распространяется холодный туман, займём места во всех рангах Братства и возложим бремя власти на свои плечи. Скоро Ситис даст мне знак, что время пришло, и Кровавые Метки нанесут своё удар!
Лоредас 27 Месяц Руки Дождя 3E 421
Нас предали! Эта тварь, Силариан, поведала о наших планах Пальцам Руки, и нас раскрыли! Братство атаковало, когда мы спали, у Меток не было даже шанса оказать отпор. Серебряными кинжалами пронзили они сердца многих моих родичей... Крики, которые испускали они, превращаясь в пыль, до сих пор звенят у меня в ушах. Мне удалось расправиться с двумя чистокровками, что напали на меня, и я бежал, пока не подоспели остальные. Мне нужно найти место, где можно спрятаться... оправиться после удара. Думаю, стоит направиться на юг, к Пещере Глубокого Презрения, моему старому убежищу времен, когда я был юн и неопытен. Здесь буду я лелеять свои темные планы, и мы еще посмотрим, кому на самом деле благоволит Ситис!
Тирдас 21 Месяц Второго Зерна 3E 421
Прошел примерно месяц, и до сих пор никто из моих собратьев не вернулся. Я озадачен тем, что не слышал ни слова от моего повелителя. Ситис не говорил со мной с той темной ночи. Чем я прогневил его? С тех пор я убил многих и пролил их кровь на его алтарь, но он все безмолвствует. Размышляя об этом, я задумался об убежище. Пещера Глубокого презрения станет новой штаб-квартирой Кровавых Меток. Но его еще нужно подготовить. Ещё столько всего не сделано...
Лоредас 1 Месяц Середины Года 3E 421
Убежище преобразилось. Мне повезло, я нашел Роули Ирдвульфа в таверне Ваунет близ Имперского города - одного из Меток, спасшихся в ночь резни. Он добывает то, что мне необходимо для того, чтобы Пещера Глубокого Презрения засияла во всей красе. Если в будущем мне опять что-то понадобятся, нужно обращаться к нему.
Миддас 17 Месяц Высокого Солнца 3E 421
Все это время я ошибался. Я действовал во вред Ситису и его темному имени. Вечером он говорил со мной, и я понял, что он разгневан. Я снова не слышал слов, но понял смысл. Мне велено было брать кровь, проливать кровь... но никогда не пробовать кровь. Мой кровавый путь оскорбил моего лорда! Я должен очиститься от этой мерзости. Я должен найти способ…
Тирдас 30 Месяц Высокого Солнца 3E 421
Я нашел его! Мой повелитель будет доволен! Секрет таится в Соли Очищения Крови. Да! Я омою в них свое тело сегодня вечером и освобожусь от бремени прежних деяний! Славься, Ситис! Темный владыка, скоро я буду твоим единственным истинным последователем!
Фанатик… чокнутый фанатик. Что за ерунда…?
Двенадцать лет сюда никто не заходил, а теперь? Но если это место заброшено… как
Грейвин сумел отправить мне послание? Огромное количество нестыковок… и это действует мне на нервы.
Меня пробрала дрожь, и я поспешно положила дневник и отступила от него на шаг, рука инстинктивно потянулась к рукояти Шипа Страданий. Если…
Если начать с того, что письмо мне отправил не Грейвин… это может объяснить тот факт, что послание доставил курьер Тёмного Братства… но… но тогда от кого? И почему мне? И почему оно попало от этой отколовшейся группировки обратно к Семье? Ведь Грейвин точил на Семью зуб.
Может быть потому, что сердца большинства из нас бьются.
Ответов мне никто не дал – так что я принялась исследовать Пещеру, остерегаясь пыли.
Центром Пещеры Глубокого Презрения было подземное святилище… я обнаружила это, спустившись к огромному алтарю, посвящённому Ситису, который напугал меня до дрожи, и это понятно. Я этого не ожидала. Святилище, по крайней мере, не собрало столько пыли, хотя у меня не создалось впечатления, что за ним ухаживали все эти годы – просто наложили заклинание, отталкивающее пыль.
Изваяние гигантского скелета, облачённого в доспехи, казалось, заполняло собой всю пещеру, он протягивал костяные руки над головой, словно бы хотел обнять весь мир и утянуть его во тьму. Я отшатнулась, спустившись по лестнице до уровня его лица, и так и осталась там, распластавшись на ступенях, уставившись в похожее на череп лицо Ситиса. Тёмные провалы глаз были лишены огня, света или других, магических или нет, признаков присутствия живого разума. Впечатление было такое, словно меня затягивает под воду тяжесть промокшей одежды или тяжёлый груз… словно я тону.
Как описать нашего Отца Ужаса? Представь себе прекрасную, безоблачную ночь, холодную как зимний лёд и тёмную, как сама смерть. Это Ситис.
Каждый сантиметр моей кожи покрыли мурашки, и я снова задрожала.
И, наконец, пришло осознание, которое, словно холодная драгоценность таилось теперь у меня под кожей… невидимое. Ледяной талисман. Теперь я знала, что действительно желаю быть среди тёмных легионов последователей, идущих – как мы говорим – в тени Ситиса. В тени смерти.
Но я не слепой и глухой безумный фанатик. Я осталась прежней… просто появилась холодная уверенность, что то, во что я верила, оказалось… правильным. Настоящим. Меня никогда не спросят, но ответом на этот молчаливый вопрос будет… да.
Дитя Ситиса. Одно из многих.
Я собралась с духом и поднялась на ноги, всё ещё глядя на скульптуру, ожидая, что она оживёт или крикнет «Буу!», или ещё что-нибудь сделает, так искусно она была выполнена. Я с трудом заставила себя спуститься, ведь для этого пришлось пройти под пустым взглядом изваяния, теперь я поняла, как это тяжело. Я продолжала смотреть вверх, а не под ноги. У подножия лестницы стоял алтарь, а за ним – статуя женщины, которая, держала его, словно блюдо. Под ним стояли пятеро детей, помогающих ей держать эту ношу.
Всё более чем очевидно.
Я протянула руку, прикоснулась к холодному камню и почувствовала, как по коже снова пошли мурашки. На алтаре стояла каменная чаша, единое целое с блюдом. Она была наполнена водой, и в ней плавали лепестки цветов паслёна. Я чувствовала магию и знала, что лепестки не завянут, пока находятся там, где они есть. Или будут увядать, но очень, очень медленно. Меня снова пробрала дрожь.
После этого, как ни странно, не случилось ничего непредвиденного, так что я поднялась наверх и обнаружила, что, что бы я там ни сделала, я каким-то образом разбудила магию этого места, потому что возле входа в святилище собралось полдюжины Тёмных Стражей, подняв правые руки, словно принося присягу.
Я присмотрелась – они были искусно сделаны, из провалов глазниц на меня смотрели голубые огоньки. Я подняла правую руку в ответ.
-Всегда идите в тени Ситиса, - само собой вырвалось у меня.
Они щёлкнули зубами и приложили руки к груди, туда, где должны были быть сердца, и замерли, словно ожидая приказов.
-Эм… посмотрите, что можно сделать с пылью… все, кроме тебя, с тобой я хочу поговорить, - я указала на крайнего Стража.
Остальные ушли, оставив того, на которого я указала, смиренно ожидающего моих вопросов.
Примечание автора:
Мои извинения тем читателям, у которых установлено официальное дополнение «Мрачное Логово» (The Vile Lair), и которые о нём уже знают. Для тех, кто не в курсе, я включила в рассказ записку Грейвина и его дневник.
А ещё я добавила к алтарю Ситиса Мать Ночи (совершенно не похожую на Счастливую Старуху из Бравила) и указание на Чёрную Руку, потому что Грейвин в юные годы был примерным Братом – да и потом чтил Мать Ночи и самого Ситиса.
Примечание переводчика: записку Грейвина переводила сама, а вот перевод дневника нагло свистнула с какого-то фанатского сайта и перефразировала в нём некоторые не понравившиеся мне моменты )
Переводчик: Tinwen
Название: Скованные мраком. История Тёмного Братства.
Дисклеймер: Обливион, все персонажи, места, события ит.д. принадлежат Bethesda Softworks.
Предупреждение: присутствует нецензурная лексика, насилие
Рейтинг: T (13+)
Жанр: приключения/мистика
Размер: Макси.
Описание: Покинув отчий дом, Сариэль оказывается в распростёртых объятьях Тёмного Братства. Теперь она – одна из дуэта, способного остановить предателя, угрожающего семье, которой она отныне принадлежит.
Пометка: ссылки на страницы автора:
На deviantart - raven-studios.deviantart.com//
На fanfiction.net - www.fanfiction.net/u/1558759/Raven_Studios
Разрешение автора на перевод получено.
Размещение: исключительно с согласия переводчика
Глава сорок третья. Пещера Глубокого Презрения.
Пещера Глубокого Презрения
--S--
В дверь постучали незадолго до того, как я собиралась покинуть отель Западный Лес и отправиться домой в Чейдинал.
-Войдите, - отозвалась я. – О, Мэтью… - я сильно удивилась, что за дверью оказался именно он. – Я и не думала, что кто-то знает, что я здесь остановилась.
-О, прости, что тревожу тебя так рано. Я сам здесь гостил и увидел вчера, что ты тоже решила остановиться здесь на ночь, но ты казалась такой усталой, что я решил повременить с визитом, - улыбнулся Мэтью. Он по-прежнему отличался своей незаметностью, однако выглядел несколько уставшим… даже измотанным. Но я знаю, что его ранг в Семье выше моего, думается, забот у него, соответственно, больше.
И снова он использовал слишком много одеколона, так много, что у меня даже разболелась голова. Надо серьёзно поговорить с этим парнем на тему пользы умеренности… а как он вообще к кому-нибудь подкрадывается?
-Ничего страшного, - улыбнулась я. – Ты уже завтракал? Я собиралась уезжать, но с радостью задержусь, чтобы провести время с любимым братом, - я подошла к Мэтью, который улыбнулся и взял меня за руки, слегка склонив голову – так, как делают члены семьи, не такие близкие, чтобы обниматься при встрече, но и не такие чужие друг другу, чтобы вовсе не обмениваться приветствиями.
Вот тогда я и почувствовала это, мои руки моментально похолодели, а желудок, казалось, сжала ледяная рука. Под удушающим запахом одеколона прятался другой, очень хорошо знакомый мне. Тошнотворная, отвратительная вонь.
На секунду время замерло, и меня словно бы настиг порыв ледяного ветра – я всё поняла. После обмена любезностями я отступила на шаг и улыбнулась, но эта улыбка была всего лишь маской. Ах ты сукин сын…
-Боюсь, что не смогу, - ответил Мэтью. – Меня ждут неотложные дела… и если раньше я думал, что это Спикер Лашанс требователен… - он покачал головой, - то мой новый мастер Святилища…
-Я не думала, что такое вообще возможно, - улыбнулась я. – Спикер Лашанс – перфекционист.
-Для меня это тоже было неожиданностью, - признался Мэтью.
-Ну, в таком случае мне лучше тебя не задерживать. Я рада, что ты заглянул – у нас не было времени поболтать, когда мы виделись в последний раз. Надеюсь, вскоре у нас появится шанс это исправить, - я улыбалась, мой взгляд, как и положено, выражал мягкость и удовольствие от внезапной встречи. Но в груди леденящей волной поднималось отвращение и неприязнь, словно в животе зашевелились холодные щупальца. Если бы это не было полнейшей глупостью, я бы вытащила Шип Страданий и всадила бы его прямо между рёбер этого предателя.
Я знала этот запах, эту отвратительную вонь, которая таилась под одеколоном. Этот запах я чувствовала перед нападением… а такое не забывается. Никогда. Перерезанные глотки матросов, убитых в безумном экстазе, их трупы тотчас же возникли у меня перед глазами. Смерти… подозрения… предательство… это язва на душе Семьи… так легко было бы её исцелить, вычеркнуть его из списка живых… но сейчас… хоть кто-нибудь поверит?
Остальные… даже мои товарищи по Святилищу… они любят Белламона. Любят как Брата, дорогого члена семьи… Мне нужен Висент… или Люсьен… и быстро.
Мэтью наклонил голову, и я сделала то же, удивительно естественный жест, несмотря на тот факт, что моим первым же побуждением было убить его на месте, а уже потом уточнить детали.
Вот что отличает меня от простого убийцы – сначала думай, потом делай. Даже если это больно… Висент одобрит, но это слабое утешение. Потому что предатель уходит из моей комнаты, а я не могу его остановить, не могу сдержать его, не причинив… не причинив кто знает сколько вреда?
-Я тоже на это надеюсь. Всегда иди в тени, - улыбнулся он, показывая немного кривые зубы.
-Всегда иди в тени, Брат, - солгала я выражением лица, глаз и доброжелательным изгибом губ… глядя ему вслед.
Когда закрылась дверь, моя улыбка исчезла, как стекающая с оконного стекла дождевая вода, её заменил ледяной взгляд, который заморозил бы любого на месте. Мои руки, уже ледяные, начали дрожать, а там, где до сих пор оставался шрам от дротика, казалось, проснулась давно прошедшая боль.
За одеколоном, всё ещё душным облаком стоявшим в моей комнате… таился запах смерти. отвратительная вонь мертвечины. Это объясняет, почему он не знает меры в использовании парфюма. Не потому что у него нет вкуса… потому что он использует это, как маскировку. Я подошла к окну и выглянула, чтобы посмотреть, как уходит Белламон.
Он заметил меня и вежливо помахал рукой. Я подняла руку и улыбнулась – я не была до конца уверена, может ли он видеть выражение моего лица сквозь рифлёное стекло, а безопасность – превыше всего. Я смотрела, как он уходит, и, нахмурившись, оперлась на деревянный подоконник, задумчиво лаская полированную поверхность.
Это… необычный поворот событий. А Висент и Люсьен знают?
Холодное, почти осязаемое спокойствие опустилось мне на плечи, словно покрывало. Я буду считать, что знают… или, по крайней мере, подозревают, догадываются. Так почему же они не сказали мне раньше, когда мы «всё» обсуждали?
Всё очень просто: тогда я была ещё тёмной лошадкой. Они не могли рассчитывать на то, что я продемонстрирую сдержанность, если наши пути пересекутся, не могли рассчитывать на мой самоконтроль, на то, что я продолжу демонстрировать любезность и не спугну дичь. Думаю, моя стычка с Банусом немножко подмочила мне репутацию – будь это закономерная реакция или нет.
Или они действительно – и я в этом сильно сомневаюсь – не думают, что их догадок достаточно, чтобы на них опираться. Нет – если они подозревают, они будут от этого отталкиваться. Догадки и подозрения со временем перерастают в нечто большее.
Я собрала вещи и взяла напрокат лошадь. Мне не терпелось вернуться домой и выяснить, что они собираются делать с Белламоном. Они хотели доказательств… теперь у меня есть доказательства. Мимолётное, неясное ощущение… но это всё равно доказательство.
-S-
До дома я добралась в рекордное для себя время и, перед тем, как доложить Очиве, помчалась прямиком к Висенту. Нарушение протокола, да, я знаю, но сейчас проблема предателя гораздо важнее прекрасно выполненного контракта. Я принялась что есть мочи колотить в дверь Висента. Солнце зашло, так что он должен был уже проснуться.
-Ох… что за… В чём дело? – раздражённо отозвался он. Если честно, я вела себя не вполне вежливо – колотила кулаком по двери так, словно бы на повестке дня стоял вопрос жизни и смерти, или словно бы она нанесла мне личное оскорбление
Так и было – я про вопрос жизни и смерти.
Я толкнула дверь, и вошла в кабинет, к немалому удивлению его хозяина.
-С возвращением… чем моя дверь перед тобой так провинилась? – спросил Висент.
-Это Белламон, ведь так? – спросила я резко, плотно закрыв за собой дверь и скрестив руки на груди. Я пристально следила за вампиром, надеясь, что он хоть жестом, хоть словом выдаст то, о чём думает.
Висент, казалось, вот-вот спросит меня, что за чушь я несу, но, осознав смысл моих слов, сдержался.
-Как… - начал он с искренним удивлением.
Я не успокоюсь, пока не получу ответа.
-Вы подозреваете его, не так ли? Мэтью Белламон. Остальным он нравится, поэтому вы не хотите делиться своими мыслями, чтобы их не волновать. А мне вы не сказали, чтобы я не сорвалась как с Банусом… и тем самым не предупредила его, не спугнула, чтобы он не затаился, - это был не вопрос, это было утверждение, исполненное холодной уверенностью.
Висент встал, и какое-то время смотрел на меня, прежде чем ответить.
-Как ты пришла к такому выводу? – спросил он очень тихо, подходя к буфету и доставая оттуда бутыль вина и два бокала. Он откупорил бутылку, поджав губы, его лицо выражало что-то среднее между спокойствием и неодобрением, он медленно наполнил оба бокала и передал один мне.
Я осторожно приняла бокал, но не стала пить, по-прежнему не отрывая взгляда от лица Висента. Вампир ничем не выдавал своих мыслей, я поджала губы.
Висент сел в своё кресло и сделал большой глоток вина, словно бы мой вопрос действительно привёл его в замешательство – или не вопрос, а моё поведение.
-Мы столкнулись в Скинграде, как раз перед тем, как я отправилась домой, - сказала я спокойно, всё ещё наблюдая за Висентом. Конечно, он знает, почему я на него таращусь, так что многого не ожидаю, но всё же. – Это всё его дурацкий одеколон. Этим запахом он прячет… тошнотворную вонь гниющего мяса. Так же воняло на Пробуждении Змея… и в башнях Обливиона… я чудом её уловила – он использует одеколон, как маскировку. А ещё эту вонь я чувствовала перед тем, как запаниковала моя лошадь, когда наш предатель меня чуть не убил, - мрачно добавила я.
Висент медленно кивнул.
-Ты права, - осторожно сказал он, глядя на меня поверх своего бокала. - Мы… подозреваем его уже некоторое время. Я говорил Люсьену, что ты не будешь долго оставаться в неведении – благодаря случайному озарению или после долгих поисков, ты, в конце концов, непременно узнаешь правду.
-Тогда почему мы ничего не делаем…? – спросила я, не обращая внимания на построение фразы. Он пытается скрыть свои чувства замысловатым потоком слов. Поэтичный отвлекающий манёвр.
-О, включи свой здравый смысл, - перебил Висент, а потом потёр переносицу. – Сядь, - велел он, указывая на второе кресло.
Я послушно «села», положив руки на подлокотники и глядя, как вино движется в бокале, когда я его поворачиваю. Красная жидкость красиво отражала свет.
-Мы ничего не делаем потому, что мы не можем ничего доказать. Достаточно сказать, что Белламон… находится в позиции, где за ним можно наблюдать – пристально наблюдать, - твёрдо, но спокойно объяснил Висент, глядя, как свет отражается в вине в моём бокале, пока я задумчиво продолжала вертеть его в руке.
-Висент… - начала я, чуть более сдержанно.
-У нас нет доказательств – и мы уже об этом говорили, - сказал Висент, однако без гнева и без нервозности. – Я знаю твою теорию, она поддерживает мою же… но на этом всё и заканчивается! Это раздражает, это бесит – почему, как ты думаешь, у Люсьена последние несколько недель такое дурное настроение? – в голосе Висента начали проступать нотки раздражения и гнева, глаза сверкали, как угольки. – Конечно, ты не думаешь, что во всём виновато только лишь чрезмерное количество работы? Он ищет доказательства, ищет хоть что-то, что мы сможем использовать. Но наш друг Белламон – безумец или нет – очень умён, и я не думаю, что мне следует напоминать об этом, - резкость в голосе Висента выдавала его чувства. Он злился, но злился не на меня, мне просто случилось попасться под руку.
Я покачала головой, не обижаясь на его слова и тон.
-Нет, ты прав, - согласилась я и сделала глоток вина, вдумчиво, смакуя, чтобы оценить букет. – Как всегда, у тебя превосходный выбор вин, Висент, - сказала я, прикрыв глаза, наслаждаясь вкусом и мягкостью напитка.
-Спасибо, - коротко отозвался вампир, я улыбнулась – разгадал уловку, да? – Он знает, что ты поняла? – спросил Висент.
Я открыла один глаз и посмотрела на него долгим взглядом. Судя по всему, он пребывал в своеобразном промежуточном состоянии между «раздражён» и «доволен» - больше раздражён.
-Я так не думаю – но могу ошибаться, - я пожала плечами и задумалась, сделав ещё один глоток вина – его определённо нужно пить медленно. Если выпить всё залпом, потеряется аромат, пропадут все нюансы вкуса… ммм… нужно отыскать виноградаря и запастись впрок. Это вино стоит воспевать в балладах… - Нет, я так не думаю, - наконец подвела итог я.
-Хорошо, - Висент с задумчивым видом откинулся на спинку кресла. – Но ты уверена, что это он?
-Если это можно назвать «уверенностью»… да. Я нюхала достаточно гниющих трупов с тех пор, как присоединилась к Семье, так что я узнаю запах, даже если он будет чем-то замаскирован. Да он и сам знает, что от него несёт. Вопрос в том, почему он так воняет? – спросила я и вздохнула, задумчиво приложив палец к нижней губе.
-Я не знаю, - покачал головой Висент.
--Ясно… вот почему ты думаешь, что он умён, а Люсьен считает его чокнутым, - протянула я, нахмурившись. – Достаточно безумен, чтобы быть там, где к нему пристаёт эта вонь, но достаточно умён, чтобы её прятать.
Висент кивнул.
-Где он должен быть сейчас? – это было сущим разочарованием знать – быть уверенной - что мы вычислили предателя, но не можем ничего с ним сделать. Это расстраивало… и даже больше, чем тогда, в Скинграде.
Я была уверена, что если Люсьен поднимет этот вопрос, Рука к нему не прислушается – слишком много враждебности, если хотя бы половина моих выводов верны. Они решат, что Люсьен просто хочет свалить вину на первого попавшегося козла отпущения. А я уверена, что Белламон – первоклассный ассасин, уже не говоря о том, что он занимает достаточно высокое положение, чтобы обладать серьёзной защитой. А ещё у него прекрасные манеры, он мил и очарователен, и, в отличие от, скажем, Люсьена, он не имеет привычки говорить двусмысленно и язвить. Даже меня приятно удивили его манеры, до тех пор, пока я не обнаружила, что скрывает одеколон. Я не буду лгать.
-Сейчас он в Бруме, - ответил Висент. – И я надеюсь, что мне едва ли следует говорить, что тебе ни в коем случае не следует разбираться с ним самостоятельно. Пока нужно оставить всё, как есть, - строго велел он.
Я кивнула, снова игнорируя его тон и принимая во внимание лишь смысл сказанного – так вот что постоянно чувствует Люсьен? Ну, я бы и не стала охотиться на Белламона без достаточных на то оснований, даже если бы Висент мне этого не говорил. Одна ошибка и будут большие неприятности. И эти неприятности обрушатся на меня, и тогда у меня вообще не получится кому-нибудь помочь – будет нанесён удар по моей репутации.
Если я переживу его ответный ход.
Я вздохнула:
-Мне надо доложить Очиве про Саммитмист.
-Кстати, как всё прошло? – вежливо поинтересовался Висент.
-Мне пришлось ходить в этом дурацком платье только один день, - ответила я и снова отпила вино. – У меня в рюкзаке было ещё одно, попроще.
-Ясно, - кивнул Висент.
Мы отложили спор о предателях и их тайнах в угоду приятной беседе – хотя мы оба продолжали педантично следить за своими манерами и поддерживать ровный дружеский тон.
То, что я обставила дело так, что один из гостей убил другого, рассмешило вампира до слёз. Даже я искренне улыбалась. Капелька юмора была просто необходима после такой мрачной беседы.
-S-
Своё первое письмо я получила спустя пару дней. Я очень удивилась, поприветствовав курьера и поинтересовавшись, кому адресованы сегодняшние письма, когда он ответил, показывая конверт:
-Ликвидатору Сариэли из Чейдинала, личная корреспонденция.
Конверт был чистого белого цвета.
Я коснулась незнакомой печати. Она немедленно исчезла, узнав прикосновение адресата – я уже давно перестала удивляться подобным вещам. Курьер передал мне письмо и ушёл.
Я нахмурилась. Записка была испачкана кровью, чтобы прочитать её я ушла в спальню.
Антуанетта дремала, а Тэл… Я даже не знала, где она. Её приказы изменили вскоре после того, как я сообщила Висенту о моих подозрениях касательно Белламона – она практически не появлялась дома последнее время и я по ней соскучилась…
-S-
Я наблюдал за тобой издалека и чувствую, что пришло время объясниться. Я Грейвин, последний из Кровавых Меток, бывших ранее грозной силой, конкурирующей с самим Тёмным Братством. Метки были истинными последователями Ситиса, мастерами хитрости и обмана. Я покину этот мир, когда ледяные объятья Лорда Ночи воззовут ко мне. Все, что я имею, я оставляю тебе в наследство. Моё жилище, Пещера Глубокого Презрения, станет твоим новым домом. Найди его по карте, что начертана на обороте письма. Всё, что там есть, отныне в твоём распоряжении. Однако, у меня есть просьба… всегда следуй по тёмному пути и почитай Ситиса самыми мрачными деяниями. Пусть добродетельные заплатят за своё непочтение кровью, стекающей по лезвию твоего клинка. Пусть Ситис ведёт тебя.
Грейвин.
-S-
Я нахмурилась – никогда не слышала ни о чём подобном… но больше всего меня интересовало «почему я?». И всё же, посмотреть и выяснить, в чём дело, не помешает. Я никогда не слышала ни о Кровавых Метках, ни о Грейвине, тем более, если он лежит на смертном одре, как он вообще обо мне узнал.
Меня отпустили без проблем – у Очивы не было никаких заданий, и она не возражала. Я не сказала ей, зачем ухожу, всё ещё не до конца уверенная, что это не обман и не шутка…
Ну, последнюю параноидальную мысль я даже не хотела заканчивать. Это не самая хорошая идея, её не стоит даже озвучивать.
-S-
Пещера Глубокого Презрения была спрятана весьма искусно – мне потребовалось больше часа времени, чтобы найти вход в неё
Если бы я жаждала увидеть самого Грейвина, я была бы разочарована. Его не было дома, и я подозреваю, что и среди живых он тоже уже не чистился. Всё, что находилось внутри Пещеры, было покрыто толстым слоем пыли, жилище выглядело давно заброшенным – сперва мне не хотелось заходить далеко внутрь, чтобы не поднимать пыль. От избытка пыли у меня начинает идти носом кровь - со мной такое уже случалось, это крайне неприятно.
Стоя в дверях в натёкшей с меня луже морской воды я нахмурилась, снова взглянув на записку. Я стянула плащ и осторожно пошла вперёд, на моих ботинках оседала пыль. В пещере, что служила прихожей, было устроено очень хитрое окно в… крыше… в смысле, в потолке. Его невозможно было заметить снаружи, но оттуда, где я стояла, задрав голову, было видно, как внутрь проникают солнечные лучи, освещая круглую клумбу, заполненную перепутанными стеблями засохших растений. Словно бы здесь раньше держали сад.
Свой второй набор ответов я нашла как раз перед клумбой, на стуле. Книга, оказавшаяся дневником, была большой и выглядела очень непрезентабельно, при этом оказалась ужасно тяжёлой. Её не защищали заклинанием, а все страницы были исписаны очень чётким почерком. Я слегка прищурилась, держа её в потоке свела из потолочного окна.
Я читала дневник Грейвина, нахмурив брови. Что-то здесь было совсем неправильно.
-S-
Турдас 18 Месяц Руки Дождя 3E 421
Ситис говорит со мной. Он не использует слова, но я могу слышать его голос. Звуки самой темноты срываются с его губ, и я понимаю, что должен делать. Темное братство должно быть очищено от паразитов, должен быть установлен новый порядок. Пришло время вампиру потребовать свое законное место истинной Руки Ситиса. Я заручился поддержкой многих из нашего рода, и скоро мы, как распространяется холодный туман, займём места во всех рангах Братства и возложим бремя власти на свои плечи. Скоро Ситис даст мне знак, что время пришло, и Кровавые Метки нанесут своё удар!
Лоредас 27 Месяц Руки Дождя 3E 421
Нас предали! Эта тварь, Силариан, поведала о наших планах Пальцам Руки, и нас раскрыли! Братство атаковало, когда мы спали, у Меток не было даже шанса оказать отпор. Серебряными кинжалами пронзили они сердца многих моих родичей... Крики, которые испускали они, превращаясь в пыль, до сих пор звенят у меня в ушах. Мне удалось расправиться с двумя чистокровками, что напали на меня, и я бежал, пока не подоспели остальные. Мне нужно найти место, где можно спрятаться... оправиться после удара. Думаю, стоит направиться на юг, к Пещере Глубокого Презрения, моему старому убежищу времен, когда я был юн и неопытен. Здесь буду я лелеять свои темные планы, и мы еще посмотрим, кому на самом деле благоволит Ситис!
Тирдас 21 Месяц Второго Зерна 3E 421
Прошел примерно месяц, и до сих пор никто из моих собратьев не вернулся. Я озадачен тем, что не слышал ни слова от моего повелителя. Ситис не говорил со мной с той темной ночи. Чем я прогневил его? С тех пор я убил многих и пролил их кровь на его алтарь, но он все безмолвствует. Размышляя об этом, я задумался об убежище. Пещера Глубокого презрения станет новой штаб-квартирой Кровавых Меток. Но его еще нужно подготовить. Ещё столько всего не сделано...
Лоредас 1 Месяц Середины Года 3E 421
Убежище преобразилось. Мне повезло, я нашел Роули Ирдвульфа в таверне Ваунет близ Имперского города - одного из Меток, спасшихся в ночь резни. Он добывает то, что мне необходимо для того, чтобы Пещера Глубокого Презрения засияла во всей красе. Если в будущем мне опять что-то понадобятся, нужно обращаться к нему.
Миддас 17 Месяц Высокого Солнца 3E 421
Все это время я ошибался. Я действовал во вред Ситису и его темному имени. Вечером он говорил со мной, и я понял, что он разгневан. Я снова не слышал слов, но понял смысл. Мне велено было брать кровь, проливать кровь... но никогда не пробовать кровь. Мой кровавый путь оскорбил моего лорда! Я должен очиститься от этой мерзости. Я должен найти способ…
Тирдас 30 Месяц Высокого Солнца 3E 421
Я нашел его! Мой повелитель будет доволен! Секрет таится в Соли Очищения Крови. Да! Я омою в них свое тело сегодня вечером и освобожусь от бремени прежних деяний! Славься, Ситис! Темный владыка, скоро я буду твоим единственным истинным последователем!
-S-
Фанатик… чокнутый фанатик. Что за ерунда…?
Двенадцать лет сюда никто не заходил, а теперь? Но если это место заброшено… как
Грейвин сумел отправить мне послание? Огромное количество нестыковок… и это действует мне на нервы.
Меня пробрала дрожь, и я поспешно положила дневник и отступила от него на шаг, рука инстинктивно потянулась к рукояти Шипа Страданий. Если…
Если начать с того, что письмо мне отправил не Грейвин… это может объяснить тот факт, что послание доставил курьер Тёмного Братства… но… но тогда от кого? И почему мне? И почему оно попало от этой отколовшейся группировки обратно к Семье? Ведь Грейвин точил на Семью зуб.
Может быть потому, что сердца большинства из нас бьются.
Ответов мне никто не дал – так что я принялась исследовать Пещеру, остерегаясь пыли.
Центром Пещеры Глубокого Презрения было подземное святилище… я обнаружила это, спустившись к огромному алтарю, посвящённому Ситису, который напугал меня до дрожи, и это понятно. Я этого не ожидала. Святилище, по крайней мере, не собрало столько пыли, хотя у меня не создалось впечатления, что за ним ухаживали все эти годы – просто наложили заклинание, отталкивающее пыль.
Изваяние гигантского скелета, облачённого в доспехи, казалось, заполняло собой всю пещеру, он протягивал костяные руки над головой, словно бы хотел обнять весь мир и утянуть его во тьму. Я отшатнулась, спустившись по лестнице до уровня его лица, и так и осталась там, распластавшись на ступенях, уставившись в похожее на череп лицо Ситиса. Тёмные провалы глаз были лишены огня, света или других, магических или нет, признаков присутствия живого разума. Впечатление было такое, словно меня затягивает под воду тяжесть промокшей одежды или тяжёлый груз… словно я тону.
Как описать нашего Отца Ужаса? Представь себе прекрасную, безоблачную ночь, холодную как зимний лёд и тёмную, как сама смерть. Это Ситис.
Каждый сантиметр моей кожи покрыли мурашки, и я снова задрожала.
И, наконец, пришло осознание, которое, словно холодная драгоценность таилось теперь у меня под кожей… невидимое. Ледяной талисман. Теперь я знала, что действительно желаю быть среди тёмных легионов последователей, идущих – как мы говорим – в тени Ситиса. В тени смерти.
Но я не слепой и глухой безумный фанатик. Я осталась прежней… просто появилась холодная уверенность, что то, во что я верила, оказалось… правильным. Настоящим. Меня никогда не спросят, но ответом на этот молчаливый вопрос будет… да.
Дитя Ситиса. Одно из многих.
Я собралась с духом и поднялась на ноги, всё ещё глядя на скульптуру, ожидая, что она оживёт или крикнет «Буу!», или ещё что-нибудь сделает, так искусно она была выполнена. Я с трудом заставила себя спуститься, ведь для этого пришлось пройти под пустым взглядом изваяния, теперь я поняла, как это тяжело. Я продолжала смотреть вверх, а не под ноги. У подножия лестницы стоял алтарь, а за ним – статуя женщины, которая, держала его, словно блюдо. Под ним стояли пятеро детей, помогающих ей держать эту ношу.
Всё более чем очевидно.
Я протянула руку, прикоснулась к холодному камню и почувствовала, как по коже снова пошли мурашки. На алтаре стояла каменная чаша, единое целое с блюдом. Она была наполнена водой, и в ней плавали лепестки цветов паслёна. Я чувствовала магию и знала, что лепестки не завянут, пока находятся там, где они есть. Или будут увядать, но очень, очень медленно. Меня снова пробрала дрожь.
После этого, как ни странно, не случилось ничего непредвиденного, так что я поднялась наверх и обнаружила, что, что бы я там ни сделала, я каким-то образом разбудила магию этого места, потому что возле входа в святилище собралось полдюжины Тёмных Стражей, подняв правые руки, словно принося присягу.
Я присмотрелась – они были искусно сделаны, из провалов глазниц на меня смотрели голубые огоньки. Я подняла правую руку в ответ.
-Всегда идите в тени Ситиса, - само собой вырвалось у меня.
Они щёлкнули зубами и приложили руки к груди, туда, где должны были быть сердца, и замерли, словно ожидая приказов.
-Эм… посмотрите, что можно сделать с пылью… все, кроме тебя, с тобой я хочу поговорить, - я указала на крайнего Стража.
Остальные ушли, оставив того, на которого я указала, смиренно ожидающего моих вопросов.
Примечание автора:
Мои извинения тем читателям, у которых установлено официальное дополнение «Мрачное Логово» (The Vile Lair), и которые о нём уже знают. Для тех, кто не в курсе, я включила в рассказ записку Грейвина и его дневник.
А ещё я добавила к алтарю Ситиса Мать Ночи (совершенно не похожую на Счастливую Старуху из Бравила) и указание на Чёрную Руку, потому что Грейвин в юные годы был примерным Братом – да и потом чтил Мать Ночи и самого Ситиса.
Примечание переводчика: записку Грейвина переводила сама, а вот перевод дневника нагло свистнула с какого-то фанатского сайта и перефразировала в нём некоторые не понравившиеся мне моменты )
-
-
07.10.2011 в 20:28-
-
07.10.2011 в 20:31мужикпеерводчик сказал - переводчик сделал-
-
08.10.2011 в 16:25-
-
09.10.2011 в 19:39-
-
11.10.2011 в 19:23И тут сразу столько новых глав! Они просто замечательны! Огромадное спасибо переводчику ^^)
-
-
15.10.2011 в 00:37новые главы - это мы завсегда ))