переводчик
Автор: Raven Studios
Переводчик: Tinwen
Название: Скованные мраком. История Тёмного Братства.
Дисклеймер: Обливион, все персонажи, места, события ит.д. принадлежат Bethesda Softworks.
Предупреждение: присутствует нецензурная лексика, насилие
Рейтинг: T (13+)
Жанр: приключения/мистика
Размер: Макси.
Описание: Покинув отчий дом, Сариэль оказывается в распростёртых объятьях Тёмного Братства. Теперь она – одна из дуэта, способного остановить предателя, угрожающего семье, которой она отныне принадлежит.
Пометка: ссылки на страницы автора:
На deviantart - raven-studios.deviantart.com//
На fanfiction.net - www.fanfiction.net/u/1558759/Raven_Studios
Разрешение автора на перевод получено.
Размещение: исключительно с согласия переводчика
Глава пятьдесят вторая. После.
Слишком тяжело.
И так больно. Хотя лицо моё оставалось спокойным, внутри я кричала. Словно бы каждый раз, когда я убивала в Святилище одного за другим, я ранила и себя. Я была удивлена, и даже разозлилась, обнаружив, что у меня даже не тряслись руки, когда я опустилась на колени и открыла спрятанный люк, ведущий в жилище Люсьена в Форте Фаррагут.
Я была отвратительна самой себе – даже не умылась – нарушила собственное правило чистоплотности – от меня просто воняло кровью… Я не думаю, что что-нибудь когда-нибудь перебьёт запах… все будут его чувствовать и будут знать, кто я такая… и что я наделала…
Я отвратительна, и я это знаю.
Мой рюкзак упал на пол, и я спустилась вслед за ним. Я не стала прыгать, как я обязательно бы сделала, в хорошим настроении возвращаясь с прекрасно выполненного задания…
…но не после этого… этого извращения.
Я спокойно спустилась по верёвочной лестнице, как нормальный человек… разве что… что я больше не считала себя таковым… и потому что у меня в капюшоне спал Шемер, его пушистый бок мягко касался моей шеи.
Какая-то жестокая часть моего сознания желала, иррационально, заставить Люсьена почувствовать хотя бы половину того ужаса, что испытала я. Беситься, ругаться и кричать, обвинять в том, что ему не хватило храбрости сделать это самому… он послал бедную милашку-Ассасина. Сделать его грязную работу. Потому что ему недостаёт смелости… но хватает бесстыдства отправить кого-то другого вместо себя в вечно распростёртые объятья страдания…
Но… в то же время… я не могла заставить себя это сделать. Ничего из этого. Я уже кричала и бесилась, и скулила, как попавшая в капкан лисица. Я уже выставляла напоказ свою злобу и недовольство, и это не помогло, никак не подготовило меня, не смягчило удар… принесло ещё больше боли.
И даже больше теперь.
Потому что когда я захлёбывалась от ужаса… я знала, что он тоже страдал. Страдает сейчас. Я видела это. Я это видела – когда он попросил меня, вместо того, чтобы приказать.
Я пытаюсь свести потери до минимума, насколько смогу! Разве ты ещё не задалась вопросом, почему это поручено тебе, вместо того, чтобы и тебя отправить на бойню?
Но он отправил меня сделать это. Зная, что это сотворит со мной. Зная, что какая-то бессознательно преданная часть меня попытается остановить его. И потом я была бы такой же мёртвой. И остался бы один. Классический пример «спасти всех, кого только можно», как он и сказал.
Я… попытаюсь… быть благодарной за то, что жива.
Я отпустила последнюю перекладину лестницы и коснулась кровавой отметки на горле, оставленной Клинком Горя. Я всё ещё не была уверена, нет ли на нём остановивших меня чар… или какая-то часть меня, самая сильная, не хотела сдаваться. Не хотела лишиться шанса заставить Белламона страдать так, как я. И даже больше.
Надеюсь, что у Люсьена есть хороший план, или я всерьёз…
Кого я обманываю? Пытаюсь обмануть? Я даже не смогла убить крысу. Он всё ещё спит у меня в капюшоне.
Чтобы обозначить своё прибытие, я стукнула рукой по металлической перекладине, по которой я спустилась тихо, как тень. Я расстегнула плащ и завернула в него Шемера. Он лениво потянулся во сне.
Люсьен сидел за своим рабочим столом. Вообще-то я впервые видела чтобы его рабочее место было в идеальном порядке. Он сидел, сложив руки и наклонив голову. Со стороны могло показаться, что он молится. Я остановилась на полпути между лестницей и его столом.
Шип Страданий лежал на столе у его локтя. Как я могла оставить его там? Это на меня не похоже. Ведь я использую Шип Страданий, как своё основное оружие…
Я хотела поприветствовать его, дать ему знать, что я здесь, но мои голосовые связки просто не работали. Я просто передала Шемера Тёмному Стражу, который, шаркая ногами, подошёл, чтобы забрать мои вещи. Стражник оттянул ткань, открывая голову Шемера, и бережно взял его одной рукой, погладив костяным пальцем по голове, и кивнул.
Мы о нём позаботимся.
Люсьен встал из-за стола и направился ко мне.
Страж подошёл к нему, и Люсьен остановился лишь для того, чтобы посмотреть на Шемера, потом взглянул на меня, но я не смогла посмотреть ему в лицо. Мои веки словно бы отяжелели, я просто стояла, сосредоточившись на собственном дыхании, вдох-выдох, вдох-выдох, и чувствуя болезненное напряжение голосовых связок.
Я не пошевелилась, когда Люсьен очень осторожно подошёл ко мне. Я узнала эту манеру. Я видела, как это делают коневоды, если лошадь напугана, или встревожена. А с людьми это работает? Такое впечатление, что вся голова заполнена густым туманом.
Он мог на меня давить, ругаться, злиться, но я бы просто стояла на том же месте и молча глядела бы на него в ответ.
Я чувствовала себя так, словно мне на голову надели мешок, и во мне осталось лишь одно чувство, самое главное - что мне делать нельзя. И это чувство велит мне стоять, не шевелясь. И я просто буду стоять здесь, белая, как мрамор, ощущая кровь, пропитавшуюся сквозь одежду и засохшие брызги на лице, стягивающие кожу, пока не получу новый приказ… что-то сломалось. Что-то, что нельзя починить.
-Ну? – тихо спросил Люсьен. Я поняла по голосу, что он собирается с духом – а я всё ещё бессмысленно таращилась на пол между нами, считая и пересчитывая разделяющие нас камни.
Меня ничего не волновало. Я уже просто не могла. У меня не осталось сердца, чтобы переживать. Но он задал вопрос – и ожидает ответа.
-Сделано, - мой голос был чуть громче шёпота, но прозвучал, как раскат грома над холмистыми равнинами. Я тяжело сглотнула и закрыла глаза, чувствуя, как боль пульсирует между висками.
-Безболезненно? – спросил Люсьен, по-прежнему тихо, словно пытаясь не тревожить.
-Как ты и хотел… - было больно говорить это… но я просто не могла ответить «как ты и просил»… я сглотнула и почувствовала, как снова до боли защипало глаза. У меня больше не осталось слёз, чтобы плакать, и я знала, что мне никогда не хватит слёз, чтобы усмирить эту боль, вину, ужасную правду, что я… я собственноручно уничтожила всё… почти всё… что любила.
Я снова открыла глаза и подняла голову лишь до тех пор, пока не увидела его ботинки. Я не могла поднять отяжелевшие веки выше… и спустя пару мгновений, обнаружила, что могу, но это будет стоить мне больших усилий. Куда лучше было просто стоять, уставившись в пол.
Люсьен повернулся. Маска самообладания пошла трещинами – хоть он и лучше держал себя в руках, было заметно, что ему больно.
Прах и пепел. Я снова закрыла глаза и опустила голову, чувствуя как расслабились плечи и мышцы шеи. Всё это прах и пепел.
Белламон выиграл… и он даже… ему даже не пришлось наносить худший удар.
Люсьен подошёл ближе.
-Ты не ранена? – спросил он даже заботливо.
Не ранена ли я, спрашивает он. Я что, выгляжу нормально? Конечно, ты не можешь увидеть мои раны, но они есть, я тебя уверяю…
Мелочность. Нельзя быть мелочной. Он бы не спросил. Если бы его это не волновало… в том или ином смысле.
Даже от этой маленькой вспышки гнева моя голова чуть не разорвалась от боли.
Я оцепенело подняла руку и коснулась липкого пятна на щеке. На пальцах осталась чёрная кровь, более густая, чем человеческая. Кровь аргонианина. Я посмотрела на руку и тяжело сглотнула – от боли снова защипало в глазах. Но слёз не было. Во мне не осталось ни одной солёной капли.
-Это не моя, - она даже не должна здесь быть!.. Я думала, что умылась перед тем, как уходить… я всегда чищу одежду после контракта… всегда… это часть моего ритуала…
…нет, я этого не сделала. Мы это уже проходили.
Я не могла повысить голос громче шёпота. Не могла смотреть ему в глаза, потому что знала, что если я это сделаю, я не найду силы. Не найду утешения. Я одна во мраке, и от этой мысли кровь стынет в жилах.
Я снова посмотрела на свою руку, на мазки тёмной крови на пальцах, но не это привлекло моё внимание. На мне не было ни перчаток, ни наручей, а ткань рубахи, которую я надеваю под доспехи, потемнела и прилипла к рукам.
Люсьен осторожно взял меня за запястье, удерживая мою руку, положив большой палец на ладонь, чтобы я не дёрнулась… но его движения были спокойными и уверенными, и это успокаивало, что странно. По крайней мере, мои нервные окончания ещё работали, я чувствовала тепло его прикосновения, пускай оно и не тронуло меня. Он оттянул ткань, стараясь делать это так бережно, как только возможно, судя по его лицу, он уже знал, что увидит.
Глубокие царапины, идущие крест накрест и как попало. Они уже не кровоточили, на коже вокруг облаками расплылась засохшая кровь. Непохоже на раны от кинжала.
Чуть позже Люсьена я поняла, что наделала. Это был не кинжал – я разодрала руки собственными ногтями. Я не помню этого… наверное, это случилось, когда я металась на полу, пытаясь выпустить наружу боль, которой было слишком много для одного живого существа.
Я просто не могла снова видеть кровь, снова видеть раны – неважно, чьи. Неважно, насколько заслуженные.
Пальцы Люсьена коснулись кровавой отметины на моём горле, и я сглотнула.
-Но эта, – «но эта - твоя», его тёмные глаза омрачились.
Я оцепенело подняла руку, пытаясь выявить смысл в избытке информации, неуклюже натыкаясь на его пальцы, тоже нащупывая кровавую отметину. Провожу пальцами по ране, прежде чем Люсьен берёт мою руку в свою, он словно бы видит что-то во мне, что-то, что я сама пока ещё не осознала. Маленький порез не шире моего ногтя, но внезапно он начинает болеть…или это болит моё горло… или и то, и другое…
-Милая Мать Ночь… что я наделала?.. – я не смогла сдержать этих слов, как бы манерно это ни звучало, и я почувствовала новый, свежий, сильный прилив боли, страха, ужаса, который захлестнул меня, угрожая задушить.
Люсьен сжал мою руку, до боли, болью же отозвалось второе запястье, и мир - начинающий кружиться – изменчивое движение замедляется, отступая перед лицом волнения. Он держал оба моих запястья, я вскрикнула, инстинктивно пытаясь отшатнуться, но он меня не пустил.
Я хотела закричать, вырваться, или выпустить боль, которая была глубже, чем что-либо, что я испытывала раньше… я не знаю. Может быть, и то и другое, но всё же, я пыталась подавить крик. То, как он удерживал меня, причиняло боль, но почему-то я была уверена, что если бы это было не так, я бы просто не осознала, не почувствовала: тёплые руки, держащие мои раненые окровавленные запястья…
Я судорожно вздохнула и задрожала, затряслась. Люсьен отпустил одну из моих рук и схватил меня за подбородок, заставив посмотреть на него. Я встретилась с ним взглядом и проняла, что не могу отвести глаз. Не было холодности, закрытости, или чего-нибудь подобного. Просто тёплые карие глаза. Глаза обычного человека…
-Ты сделала, - твёрдо сказал он, очень сиплым голосом, словно бы и сам хотел поверить в это так же, как и я. – То, что должна. Не больше, и не меньше.
Я попыталась тряхнуть головой, говоря, что нет… это неправда – это неправда! Если бы я сделала то, что должна, я бы нашла этого мерзкого ублюдка… преподнесла его Чёрной Руке на блюдечке с голубой каёмочкой… перерезала бы его глотку и подвесила труп на столбе, и прибила бы к его останкам табличку «ПРЕДАТЕЛЬ», чтобы вся Империя видела…
Я задрожала ещё сильнее.
Я слышала голос Люсьена, но не разбирала слов – не глядя ему в лицо, я даже не могла прочитать по губам. Он отпустил мой подбородок, как я поняла, потому что, когда я опустила голову, я подняла руку и закрыла рот рукой, и ничто мне не помешало. Его рука опустилась на моё плечо, и я снова подняла взгляд, когда среди всех бессмысленных звуков, которые служили вместо речи в последние дни, я различила своё имя.
-Сариэль.
Он не говорил больше ничего – может быть, потому что я всё ещё не могла ответить. Потом он бережно – словно бы был не до конца уверен, что я не вспылю и не попытаюсь его убить – обнял меня и притянул к себе, позволяя мне положить голову ему на плечо. Я дрожала, но не плакала. У меня закончились слёзы – я пролила их все в пелене боли, физической, душевной, эмоциональной, которая граничит с безумием.
То, что он держал меня, позволяя обнимать его в ответ, не ослабило боли – и я знаю, ни один корсет не был таким тесным, как мой захват. Но это помогло мне чувствовать, что я не последний думающий, чувствующий, кричащий, страдающий человек, оставшийся в мире. Я не знаю, как долго мы стояли так. Может быть, несколько веков, но время больше не имело значения. Он позволил бы мне стоять так, пока я не была бы готова отпустить, сколько бы времени это ни заняло. И это немного помогло, чувство, словно бы есть кто-то сильнее меня.
Я могла считать удары сердца. На нём нет доспехов. Я повернула голову так, чтобы прислониться ухом к его груди. Раз. Два… Три… ровные, размеренные… постоянные.
Я привыкла играть со временем – как долго я могу что-нибудь делать? Сколько времени у меня что-либо займёт? Потратить лишние секунды ради спокойствия и качества…
Я закрыла глаза, но не ради того, чего мне так хотелось – забвения сновидений. Он тёплый – хотя я и не могла чувствовать это через собственные доспехи. Тёплый и безопасный… Я расслабила руки, перестав судорожно за него цепляться. Ближе к тому, что можно назвать «нормальным».
Раньше или позже аналитическая часть моего сознания снова начнёт работать.
Это началось с того, что я попыталась определить, чем пахнет мыло Люсьена, через запах крови, висящий вокруг меня как ядовитое облако. Я узнаю этот запах – это что-то… Сандаловое дерево. У меня в спальне была маленькая шкатулка из сандалового дерева. В Анвиле. Сейчас она лежит в рюкзаке. Я поняла, что это первый аромат, разогнавший кровавое облако, словно бы поселившееся у меня в носу. Действительно, после того, как я почувствовала аромат сандалового дерева, запах крови рассеялся до лёгкого намёка, идущего от моей шеи и рук.
Я пачкаю кровью… его новую, мягкую рубашку. Я провела щекой по ткани… она чёрная. Я приоткрыла глаза, когда его рука ласково коснулась моего виска, а потом вернулась на моё плечо. Магические огни светили не так ярко, как обычно… чтобы не резать усталые, чувствительные глаза… это очень продуманно… спасибо… я немного усилила хватку, стискивая пальцами ткань, чувствуя, под ней тепло его тела, надеясь передать благодарность без слов.
Тогда я поняла, что Люсьен, наверное, всё ещё может чувствовать аромат моих духов. Вишнёвый цвет.
Так глупо, отчасти мне было любопытно, нравятся ли они ему. Просто отстранённый интерес. Это не имело значения… верно? Что-то… вспыхнуло во мне – словно бы огонёк жизни, который ещё не погас, и этой маленькой мысли было достаточно, чтобы попытаться осветить обрывки моей души.
Люсьен пошевелился, думаю, он подвинулся так, чтобы лучше видеть меня, хотя я всё ещё отгораживалась от окружающего мира. Я бы никогда не оказалась здесь в реальности… и я поняла, когда эта мысль просочилась в моё сознание, что мне скоро придётся отпустить его… и встретиться с реальным миром. Без сильных рук, без этой… поддержки.
Я сглотнула. Не хочу.
-Сариэль?
-Да, - это был не вопрос. Я была удивлена, каким пустым было это слово. Просто одно слово, отдельный абзац на листе бумаги.
Да.
Я приходила в себя. Подняла глаза к потолку и потом с усилием перестала обнимать Люсьена и отступила назад, тяжело сглотнув. Он отпустил меня, не убирая руки просто на случай, если я пошатнусь и упаду.
Я отступила свободно, беспрепятственно. Это было так тяжело… гордость заставляла меня стоять самостоятельно, запрещая броситься обратно к нему, не позволяя мне продолжать отгораживаться от всего мира из самого безопасного места в Сиродииле.
Но я снова свободна. И снова одна… и возвращается прагматизм. Я поморщилась и осторожно поправила рукава. Раны на запястьях и предплечьях всё ещё были воспалёнными, и, как я обнаружила, продолжались чуть ли не до локтя. У меня, наверное, даже шрамы останутся.
Теперь, когда я отступила, Люсьен не пытался помочь, или проверить, в порядке ли я – он мог видеть, что мне больно. Я не из тех девиц, у которых чуть что подкашиваются колени… даже сейчас. Я перевела взгляд на его лицо, с меньшим трудом, чем раньше.
-Что теперь? – спросила я почти шёпотом, заглянув ему в глаза и тихо умоляя, чтобы он сказал, что у нас есть план… что-то большее, чем пустота, прах и пустыня в разрушенном мире моей жизни.
Что бы он ни увидел во мне, ему это не понравилось, больше в грустном, чем неодобрительном смысле.
-Нам нужно поговорить, - тихо сказал он.
-Верно, - я равнодушно последовала за ним к маленькому столику с двумя стульями. Он дважды оглядывался, проверяя, иду ли я за ним, и я шла. Хвостиком, как послушная собака.
Я села и принялась ждать.
Люсьен вздохнул и встал, качая головой.
-Это может подождать. Эвандер, - на его зов пришёл Тёмный Страж, тот, что забрал Шемера.
-Отнеси рюкзак Сариэли в ванную, - он снова посмотрел на меня. – Сариэль?
Я подняла взгляд и удивлённо моргнула.
-Эвандер проводит тебя в ванную, вот по этому коридору, - показал он, словно разговаривая с кем-то совсем маленьким, или совсем глупым. Я точно чувствовала себя и тем, и другим одновременно, и была даже благодарна, что он не пытается говорить со мной, как с умным взрослым человеком. Я просто не чувствовала себя таковым.
-Ты можешь умыться и переодеться. Тебе станет немного лучше.
Я послушно встала и подняла взгляд, на секунду вынырнув из моря страдания.
-Шемер? – я даже испугалась, что сделала ошибку, притащив его сюда.
Люсьен осторожно протянул руку, взяв меня под локоть и развернув в нужном направлении, где стоял и ждал Эвандер, забросив на плечо мой рюкзак.
-С ним всё будет в порядке – я о нём позабочусь, - тихо заверил он. – Иди и умойся – ты выглядишь измотанной, - он отпустил мою руку, легонько подтолкнул в спину, и я пошла вперёд, следуя за Эвандером, не по своей воле.
Я наполнила ванну, подогрела воду и понаблюдала, как Эвандер возится, доставая стопку пушистых полотенец и изображая, что если я хочу, он может принести мне крепкий напиток.
-Спасибо, только чай, - хрипло сказала я и подождала, пока он не вернётся с чаем и не уйдёт снова. Я снова подогрела воду, закрыла и заперла изнутри дверь. Постояла, опершись о неё спиной, а потом выпрямилась, бездумно раздеваясь и залезая в воду.
Горячая вода резко вывела меня из апатии.
У меня не осталось ничего, чтобы…
Я зашипела, когда мои руки опустились под воду. И из горла вырвался стон боли.
Больно, больно, больно, больно - и это привело меня в сознание. Я посмотрела как в воде вокруг моих рук клубятся алые завихрения. Я тяжело дышала от боли, которая начала утихать.
Мои руки – тихий ужас… и как ты сотворила с собой такое?..
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Мне удалось это лишь на короткий миг, но когда я открыла глаза, раны выглядели, словно бы им уже несколько дней, уже начали затягиваться и покрываться коркой. Я снова опустилась в воду, а потом взяла чай и сделала глоток.
Я так устала… так сильно устала. Я не должна чувствовать себя такой усталой…
Я наконец вылезла из ванны, чувствуя себя уставшей как никогда. Я оделась, в самую простую одежду, лён и хлопок – ни кожаных доспехов, ни оружия. Снова побрызгалась духами. Мне нужен знакомый успокаивающий запах. Я использовала больше, чем обычно, так что смутно ощущала опьяняющий аромат, облаком висящий вокруг меня – не удушающий… просто чуть более заметный. И это успокаивало – напоминало мне о том, как быть красивой и счастливой, как я чувствовала себя очень давно.
Я по привычке заплела волосы. Я знаю, так они медленнее высохнут, но я не хочу, чтобы они снова запутались. И в тот момент, когда Люсьен, сидящий за столом лицом к коридору, по которому я шла, поднял на меня взгляд… мне показалось, что я увидела лёгкий предательский блеск пурпурного цвета.
Он не… Он бы этого не сделал? Что-то слабо вздрогнуло где-то в глубине моего сознания, на дне сердца… в низу живота. Или везде. Надежда?
Я закусила губу – ничего, обычные карие глаза, и лёгкое волнение у меня в груди тихо умерло, когда словно тяжёлым плащом на плечи опустилось изнеможение. Умерло, как и всё во мне умрёт, если я не найду способ себя восстановить.
-Да? – тихо спросил он.
-Ничего, - я покачала головой и тяжело вздохнула.
Я встала у алхимического столика, опустив руки на обветшалую, шелковисто-гладкую поверхность. Было видно, что его довели до ума уже после приобретения - ошкурили до идеальной гладкости – это тяжёло. Чтобы отвлечься, я представила, как Люсьен с завидным упорством пытается сделать этот дурацкий стол таким гладким и выровнять его поверхность так, чтобы ингредиенты лежали там, где надо, и не скатывались на пол. Я не думаю, что он сам его сколотил – он не плотник, насколько мне известно… но чтобы что-то ошкурить, не надо быть плотником.
-Тебе надо отдохнуть, - посоветовал Люсьен – я ещё не привыкла к тону его голоса, словно бы успокаивающему лошадь.
Интересно… он занимался лошадьми, когда был маленьким? Он точно знает о них очень много… Я подняла взгляд на гобелены с Ночным Кошмаром и Свадильфари.
Отец и мать Теневой Гривы?..
-Я не устала, - просто ответила я. Это не совсем правда. Что правда, так это то, что я не верю, что смогу уснуть, даже если захочу. Даже если выпью весь флакон снотворного зелья. Столик был выше, чем мне было бы удобно – он очевидно был сделан для того, кто чаще им пользуется – в отличие от тех, что у нас дома…
…в Чейдинале, которые сработаны так, чтобы на них мог работать «обычный» человек.
У меня защипало в глазах, я быстро сморгнула несколько раз, и тяжело сглотнула.
-Я в порядке, - солгала я.
Я не услышала, как Люсьен подошёл ко мне – но я это почувствовала. Это что-то, чему просто… учишься… в нашем деле. Знаешь, когда кто-то стоит прямо за спиной.
-Сариэль.
-Нет, - сказала я твёрдо. Было достаточно тяжело просто бодрствовать, но я могла контролировать свои мысли… сон сейчас казался мне злейшим врагом.
-Хорошо, - сказал Люсьен почти своим обычным «значит, вот как ты хочешь играть» тоном. Я почувствовала, что он положил руки мне на плечи – на секунду так обнадёживающе и даже дружелюбно…
А потом мир словно погрузился во тьму, когда заклинание – мощное заклинание – словно впилось в меня через его прикосновение.
-Люсьен, не… - сумела выговорить я, но зрение уже начало затуманиваться, и опускалась тьма, соединяясь с усталостью, которую я чувствовала после ванны…
Но как раз когда мой разум освободился, я услышала его слова.
-Извини, я не совсем понял… а, ну ты можешь сказать мне это завтра.
Я проснулась на широкой лавке, которую заметила раньше, рядом со мной стоял Эвандер, положив костяную руку на рукоять меча, с важным видом изображая «телохранителя юной леди». Я медленно села, наброшенное на меня одеяло соскользнуло на пол, а голова гудела, словно меня по ней стукнули… что слу… ах, да… этот мерзавец.
Я чувствовала себя куда ближе к своему нормальному состоянию, когда в груди забурлили гнев и возмущение… Заклинание усталости, да? И… чтоб вас… он… он нахимичил в моей ванне! Какая наглость… будь он дважды Спикер, пусть трижды тяжёлый день, но я собираюсь надрать ему задницу… как только найду… проклятье!
Заклинание усталости на меня, да?
-Отдыхать, - я замерла и осмотрелась. Голос был до ужаса похож на тот, которым обычно говорила дверь в Святилище. Я оглянулась – единственным существом кроме меня здесь был Тёмный Страж, всё ещё замерший, как статуя. Я сбросила ноги с кровати, чтобы сесть нормально, и Страж повернул голову ко мне. – Отдыхать.
-Что? – озадаченно выпалила я. Таг, Шаффлз и Сметвик всегда молчали – в смысле, не разговаривали. И так же все Стражи в Пещере Глубокого Презрения.
-Хозяин говорит… тебе отдыхать, - заявил свистящий голос Стража, хотя костяные челюсти не шелохнулись, в провалах глазниц зажглись голубые огоньки.
Сверх-Страж? Что за ерунда…
-Это Люсьен так сказал, да? Чего ещё он мне велит делать? – ядовито спросила я, трясясь от гнева и напряжения. Гнев, похоже, прогонял печаль прочь, и за это я была благодарна. С гневом я справлюсь. А погружение в боль и страдания… это не то, с чем я сталкивалась раньше.
-Не спорить.
Вот вам. Да я его прибью. При первом же удобном случае…
-Ты проснулась, - похоже, он удивлён.
Я обернулась, собираясь огрызнуться и зарычать, со всей своей злобой сверкая глазами – и увидела, как Люсьен выходит из ванной, натягивая рубашку. Ага – это немного охладило мой пыл, потому что предательская часть моего разума просто наслаждалась зрелищем, а мысли переключились на что-то вроде «ого, а у него шикарный пресс, я так и знала».
Я просто отвратительна. Как никогда… семья мертва, а я всё ещё думаю о парне, у которого шикарный пресс…
Я вскочила, довольно агрессивно. Страж зашевелился… Эвандер… кажется.
-Всё в порядке, Эвандер, - подтвердил моё предположение Люсьен, мимоходом расправляя рубашку – это рассердило меня ещё больше. – Ты хорошо спала? А… не нужно отвечать… - он поднял руку, слегка ухмыляясь.
На моём лице явственно читалось «я тебя ненавижу». Меня возмутило грубое подавление моей воли.
Ого… можно подумать, всё идёт своим чередом.
Люсьен подошёл ко мне.
-Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но скажи правду: тебе стало лучше, не так ли? – тихо спросил он. Он вздрогнул, ощутив аромат моих духов, и тут я поняла, что ему может просто нравиться этот запах.
Мне всё ещё хочется его ударить – хотя я знаю, в глубине души я знаю, что это мне не поможет, я просто буду сожалеть об этом после. Я медленно, с отвращением покачала головой.
-Больше никогда не смей так делать, - мой голос был сильным, хотя и не казался ровным. Я сама не чувствовала себя уверенно. Меня трясло, и я словно попала в водоворот совершенно противоположных эмоций.
Я отчасти ожидала, что он спросит «или что?», но он этого не сделал.
-Что ж, хорошо, что с твоим чувством юмора всё в порядке, - спокойно сказал Люсьен. Он, похоже, держится лучше, чем я. – Как ты думаешь, справишься с завтраком?
Я нахмурилась – что за игру он ведёт?
Это недоверие его ранило, я успела заметить это, пока он не скрыл свои настоящие эмоции под маской.
-Не надо… - я машинально подняла руку и коснулась его лица. Он бросил взгляд в сторону моей руки – было ясно, что он не ожидал, что я вообще к нему прикоснусь, и он не был до конца уверен, как на это реагировать. – Это было… жестоко. И я, - он поднял руку и коснулся моих губ. Моя очередь вздрогнуть и подавить порыв отступить на шаг.
-Не надо. Будем жестокими вместе, - я не считала его слова – и даже заклинание усталости – чем-то жестоким, но спорить не стала. – Завтрак? – тихо спросил он и убрал руку от моих губ, чтобы я смогла ответить.
-Я попробую… - я не могла ничего обещать.
-Спасибо.
-Не надо.
Люсьен положил руку мне на спину между лопаток, когда мы пошли в сторону кухни.
У меня было чувство, что мы с ним в одной лодке. Ни один из нас не счастлив, и ни один из нас не так силён, как хотел бы… должен бы. Мы страдаем… только Люсьену всё ещё надо быть лидером, и это значит заботиться о своих подопечных… быть уверенным, что они не натворят глупостей.
Я обняла его одной рукой, и закрыла глаза. Не особо много утешения, но это то, что я могу предложить: если мы можем быть жестокими вместе, мы можем страдать вместе. Может быть, в этом и заключается утешение.
Дорогие читатели, я тоже всех вас люблю
Переводчик: Tinwen
Название: Скованные мраком. История Тёмного Братства.
Дисклеймер: Обливион, все персонажи, места, события ит.д. принадлежат Bethesda Softworks.
Предупреждение: присутствует нецензурная лексика, насилие
Рейтинг: T (13+)
Жанр: приключения/мистика
Размер: Макси.
Описание: Покинув отчий дом, Сариэль оказывается в распростёртых объятьях Тёмного Братства. Теперь она – одна из дуэта, способного остановить предателя, угрожающего семье, которой она отныне принадлежит.
Пометка: ссылки на страницы автора:
На deviantart - raven-studios.deviantart.com//
На fanfiction.net - www.fanfiction.net/u/1558759/Raven_Studios
Разрешение автора на перевод получено.
Размещение: исключительно с согласия переводчика
Глава пятьдесят вторая. После.
После
Слишком тяжело.
И так больно. Хотя лицо моё оставалось спокойным, внутри я кричала. Словно бы каждый раз, когда я убивала в Святилище одного за другим, я ранила и себя. Я была удивлена, и даже разозлилась, обнаружив, что у меня даже не тряслись руки, когда я опустилась на колени и открыла спрятанный люк, ведущий в жилище Люсьена в Форте Фаррагут.
Я была отвратительна самой себе – даже не умылась – нарушила собственное правило чистоплотности – от меня просто воняло кровью… Я не думаю, что что-нибудь когда-нибудь перебьёт запах… все будут его чувствовать и будут знать, кто я такая… и что я наделала…
Я отвратительна, и я это знаю.
Мой рюкзак упал на пол, и я спустилась вслед за ним. Я не стала прыгать, как я обязательно бы сделала, в хорошим настроении возвращаясь с прекрасно выполненного задания…
…но не после этого… этого извращения.
Я спокойно спустилась по верёвочной лестнице, как нормальный человек… разве что… что я больше не считала себя таковым… и потому что у меня в капюшоне спал Шемер, его пушистый бок мягко касался моей шеи.
Какая-то жестокая часть моего сознания желала, иррационально, заставить Люсьена почувствовать хотя бы половину того ужаса, что испытала я. Беситься, ругаться и кричать, обвинять в том, что ему не хватило храбрости сделать это самому… он послал бедную милашку-Ассасина. Сделать его грязную работу. Потому что ему недостаёт смелости… но хватает бесстыдства отправить кого-то другого вместо себя в вечно распростёртые объятья страдания…
Но… в то же время… я не могла заставить себя это сделать. Ничего из этого. Я уже кричала и бесилась, и скулила, как попавшая в капкан лисица. Я уже выставляла напоказ свою злобу и недовольство, и это не помогло, никак не подготовило меня, не смягчило удар… принесло ещё больше боли.
И даже больше теперь.
Потому что когда я захлёбывалась от ужаса… я знала, что он тоже страдал. Страдает сейчас. Я видела это. Я это видела – когда он попросил меня, вместо того, чтобы приказать.
Я пытаюсь свести потери до минимума, насколько смогу! Разве ты ещё не задалась вопросом, почему это поручено тебе, вместо того, чтобы и тебя отправить на бойню?
Но он отправил меня сделать это. Зная, что это сотворит со мной. Зная, что какая-то бессознательно преданная часть меня попытается остановить его. И потом я была бы такой же мёртвой. И остался бы один. Классический пример «спасти всех, кого только можно», как он и сказал.
Я… попытаюсь… быть благодарной за то, что жива.
Я отпустила последнюю перекладину лестницы и коснулась кровавой отметки на горле, оставленной Клинком Горя. Я всё ещё не была уверена, нет ли на нём остановивших меня чар… или какая-то часть меня, самая сильная, не хотела сдаваться. Не хотела лишиться шанса заставить Белламона страдать так, как я. И даже больше.
Надеюсь, что у Люсьена есть хороший план, или я всерьёз…
Кого я обманываю? Пытаюсь обмануть? Я даже не смогла убить крысу. Он всё ещё спит у меня в капюшоне.
Чтобы обозначить своё прибытие, я стукнула рукой по металлической перекладине, по которой я спустилась тихо, как тень. Я расстегнула плащ и завернула в него Шемера. Он лениво потянулся во сне.
Люсьен сидел за своим рабочим столом. Вообще-то я впервые видела чтобы его рабочее место было в идеальном порядке. Он сидел, сложив руки и наклонив голову. Со стороны могло показаться, что он молится. Я остановилась на полпути между лестницей и его столом.
Шип Страданий лежал на столе у его локтя. Как я могла оставить его там? Это на меня не похоже. Ведь я использую Шип Страданий, как своё основное оружие…
Я хотела поприветствовать его, дать ему знать, что я здесь, но мои голосовые связки просто не работали. Я просто передала Шемера Тёмному Стражу, который, шаркая ногами, подошёл, чтобы забрать мои вещи. Стражник оттянул ткань, открывая голову Шемера, и бережно взял его одной рукой, погладив костяным пальцем по голове, и кивнул.
Мы о нём позаботимся.
Люсьен встал из-за стола и направился ко мне.
Страж подошёл к нему, и Люсьен остановился лишь для того, чтобы посмотреть на Шемера, потом взглянул на меня, но я не смогла посмотреть ему в лицо. Мои веки словно бы отяжелели, я просто стояла, сосредоточившись на собственном дыхании, вдох-выдох, вдох-выдох, и чувствуя болезненное напряжение голосовых связок.
Я не пошевелилась, когда Люсьен очень осторожно подошёл ко мне. Я узнала эту манеру. Я видела, как это делают коневоды, если лошадь напугана, или встревожена. А с людьми это работает? Такое впечатление, что вся голова заполнена густым туманом.
Он мог на меня давить, ругаться, злиться, но я бы просто стояла на том же месте и молча глядела бы на него в ответ.
Я чувствовала себя так, словно мне на голову надели мешок, и во мне осталось лишь одно чувство, самое главное - что мне делать нельзя. И это чувство велит мне стоять, не шевелясь. И я просто буду стоять здесь, белая, как мрамор, ощущая кровь, пропитавшуюся сквозь одежду и засохшие брызги на лице, стягивающие кожу, пока не получу новый приказ… что-то сломалось. Что-то, что нельзя починить.
-Ну? – тихо спросил Люсьен. Я поняла по голосу, что он собирается с духом – а я всё ещё бессмысленно таращилась на пол между нами, считая и пересчитывая разделяющие нас камни.
Меня ничего не волновало. Я уже просто не могла. У меня не осталось сердца, чтобы переживать. Но он задал вопрос – и ожидает ответа.
-Сделано, - мой голос был чуть громче шёпота, но прозвучал, как раскат грома над холмистыми равнинами. Я тяжело сглотнула и закрыла глаза, чувствуя, как боль пульсирует между висками.
-Безболезненно? – спросил Люсьен, по-прежнему тихо, словно пытаясь не тревожить.
-Как ты и хотел… - было больно говорить это… но я просто не могла ответить «как ты и просил»… я сглотнула и почувствовала, как снова до боли защипало глаза. У меня больше не осталось слёз, чтобы плакать, и я знала, что мне никогда не хватит слёз, чтобы усмирить эту боль, вину, ужасную правду, что я… я собственноручно уничтожила всё… почти всё… что любила.
Я снова открыла глаза и подняла голову лишь до тех пор, пока не увидела его ботинки. Я не могла поднять отяжелевшие веки выше… и спустя пару мгновений, обнаружила, что могу, но это будет стоить мне больших усилий. Куда лучше было просто стоять, уставившись в пол.
Люсьен повернулся. Маска самообладания пошла трещинами – хоть он и лучше держал себя в руках, было заметно, что ему больно.
Прах и пепел. Я снова закрыла глаза и опустила голову, чувствуя как расслабились плечи и мышцы шеи. Всё это прах и пепел.
Белламон выиграл… и он даже… ему даже не пришлось наносить худший удар.
Люсьен подошёл ближе.
-Ты не ранена? – спросил он даже заботливо.
Не ранена ли я, спрашивает он. Я что, выгляжу нормально? Конечно, ты не можешь увидеть мои раны, но они есть, я тебя уверяю…
Мелочность. Нельзя быть мелочной. Он бы не спросил. Если бы его это не волновало… в том или ином смысле.
Даже от этой маленькой вспышки гнева моя голова чуть не разорвалась от боли.
Я оцепенело подняла руку и коснулась липкого пятна на щеке. На пальцах осталась чёрная кровь, более густая, чем человеческая. Кровь аргонианина. Я посмотрела на руку и тяжело сглотнула – от боли снова защипало в глазах. Но слёз не было. Во мне не осталось ни одной солёной капли.
-Это не моя, - она даже не должна здесь быть!.. Я думала, что умылась перед тем, как уходить… я всегда чищу одежду после контракта… всегда… это часть моего ритуала…
…нет, я этого не сделала. Мы это уже проходили.
Я не могла повысить голос громче шёпота. Не могла смотреть ему в глаза, потому что знала, что если я это сделаю, я не найду силы. Не найду утешения. Я одна во мраке, и от этой мысли кровь стынет в жилах.
Я снова посмотрела на свою руку, на мазки тёмной крови на пальцах, но не это привлекло моё внимание. На мне не было ни перчаток, ни наручей, а ткань рубахи, которую я надеваю под доспехи, потемнела и прилипла к рукам.
Люсьен осторожно взял меня за запястье, удерживая мою руку, положив большой палец на ладонь, чтобы я не дёрнулась… но его движения были спокойными и уверенными, и это успокаивало, что странно. По крайней мере, мои нервные окончания ещё работали, я чувствовала тепло его прикосновения, пускай оно и не тронуло меня. Он оттянул ткань, стараясь делать это так бережно, как только возможно, судя по его лицу, он уже знал, что увидит.
Глубокие царапины, идущие крест накрест и как попало. Они уже не кровоточили, на коже вокруг облаками расплылась засохшая кровь. Непохоже на раны от кинжала.
Чуть позже Люсьена я поняла, что наделала. Это был не кинжал – я разодрала руки собственными ногтями. Я не помню этого… наверное, это случилось, когда я металась на полу, пытаясь выпустить наружу боль, которой было слишком много для одного живого существа.
Я просто не могла снова видеть кровь, снова видеть раны – неважно, чьи. Неважно, насколько заслуженные.
Пальцы Люсьена коснулись кровавой отметины на моём горле, и я сглотнула.
-Но эта, – «но эта - твоя», его тёмные глаза омрачились.
Я оцепенело подняла руку, пытаясь выявить смысл в избытке информации, неуклюже натыкаясь на его пальцы, тоже нащупывая кровавую отметину. Провожу пальцами по ране, прежде чем Люсьен берёт мою руку в свою, он словно бы видит что-то во мне, что-то, что я сама пока ещё не осознала. Маленький порез не шире моего ногтя, но внезапно он начинает болеть…или это болит моё горло… или и то, и другое…
-Милая Мать Ночь… что я наделала?.. – я не смогла сдержать этих слов, как бы манерно это ни звучало, и я почувствовала новый, свежий, сильный прилив боли, страха, ужаса, который захлестнул меня, угрожая задушить.
Люсьен сжал мою руку, до боли, болью же отозвалось второе запястье, и мир - начинающий кружиться – изменчивое движение замедляется, отступая перед лицом волнения. Он держал оба моих запястья, я вскрикнула, инстинктивно пытаясь отшатнуться, но он меня не пустил.
Я хотела закричать, вырваться, или выпустить боль, которая была глубже, чем что-либо, что я испытывала раньше… я не знаю. Может быть, и то и другое, но всё же, я пыталась подавить крик. То, как он удерживал меня, причиняло боль, но почему-то я была уверена, что если бы это было не так, я бы просто не осознала, не почувствовала: тёплые руки, держащие мои раненые окровавленные запястья…
Я судорожно вздохнула и задрожала, затряслась. Люсьен отпустил одну из моих рук и схватил меня за подбородок, заставив посмотреть на него. Я встретилась с ним взглядом и проняла, что не могу отвести глаз. Не было холодности, закрытости, или чего-нибудь подобного. Просто тёплые карие глаза. Глаза обычного человека…
-Ты сделала, - твёрдо сказал он, очень сиплым голосом, словно бы и сам хотел поверить в это так же, как и я. – То, что должна. Не больше, и не меньше.
Я попыталась тряхнуть головой, говоря, что нет… это неправда – это неправда! Если бы я сделала то, что должна, я бы нашла этого мерзкого ублюдка… преподнесла его Чёрной Руке на блюдечке с голубой каёмочкой… перерезала бы его глотку и подвесила труп на столбе, и прибила бы к его останкам табличку «ПРЕДАТЕЛЬ», чтобы вся Империя видела…
Я задрожала ещё сильнее.
Я слышала голос Люсьена, но не разбирала слов – не глядя ему в лицо, я даже не могла прочитать по губам. Он отпустил мой подбородок, как я поняла, потому что, когда я опустила голову, я подняла руку и закрыла рот рукой, и ничто мне не помешало. Его рука опустилась на моё плечо, и я снова подняла взгляд, когда среди всех бессмысленных звуков, которые служили вместо речи в последние дни, я различила своё имя.
-Сариэль.
Он не говорил больше ничего – может быть, потому что я всё ещё не могла ответить. Потом он бережно – словно бы был не до конца уверен, что я не вспылю и не попытаюсь его убить – обнял меня и притянул к себе, позволяя мне положить голову ему на плечо. Я дрожала, но не плакала. У меня закончились слёзы – я пролила их все в пелене боли, физической, душевной, эмоциональной, которая граничит с безумием.
То, что он держал меня, позволяя обнимать его в ответ, не ослабило боли – и я знаю, ни один корсет не был таким тесным, как мой захват. Но это помогло мне чувствовать, что я не последний думающий, чувствующий, кричащий, страдающий человек, оставшийся в мире. Я не знаю, как долго мы стояли так. Может быть, несколько веков, но время больше не имело значения. Он позволил бы мне стоять так, пока я не была бы готова отпустить, сколько бы времени это ни заняло. И это немного помогло, чувство, словно бы есть кто-то сильнее меня.
Я могла считать удары сердца. На нём нет доспехов. Я повернула голову так, чтобы прислониться ухом к его груди. Раз. Два… Три… ровные, размеренные… постоянные.
Я привыкла играть со временем – как долго я могу что-нибудь делать? Сколько времени у меня что-либо займёт? Потратить лишние секунды ради спокойствия и качества…
Я закрыла глаза, но не ради того, чего мне так хотелось – забвения сновидений. Он тёплый – хотя я и не могла чувствовать это через собственные доспехи. Тёплый и безопасный… Я расслабила руки, перестав судорожно за него цепляться. Ближе к тому, что можно назвать «нормальным».
Раньше или позже аналитическая часть моего сознания снова начнёт работать.
Это началось с того, что я попыталась определить, чем пахнет мыло Люсьена, через запах крови, висящий вокруг меня как ядовитое облако. Я узнаю этот запах – это что-то… Сандаловое дерево. У меня в спальне была маленькая шкатулка из сандалового дерева. В Анвиле. Сейчас она лежит в рюкзаке. Я поняла, что это первый аромат, разогнавший кровавое облако, словно бы поселившееся у меня в носу. Действительно, после того, как я почувствовала аромат сандалового дерева, запах крови рассеялся до лёгкого намёка, идущего от моей шеи и рук.
Я пачкаю кровью… его новую, мягкую рубашку. Я провела щекой по ткани… она чёрная. Я приоткрыла глаза, когда его рука ласково коснулась моего виска, а потом вернулась на моё плечо. Магические огни светили не так ярко, как обычно… чтобы не резать усталые, чувствительные глаза… это очень продуманно… спасибо… я немного усилила хватку, стискивая пальцами ткань, чувствуя, под ней тепло его тела, надеясь передать благодарность без слов.
Тогда я поняла, что Люсьен, наверное, всё ещё может чувствовать аромат моих духов. Вишнёвый цвет.
Так глупо, отчасти мне было любопытно, нравятся ли они ему. Просто отстранённый интерес. Это не имело значения… верно? Что-то… вспыхнуло во мне – словно бы огонёк жизни, который ещё не погас, и этой маленькой мысли было достаточно, чтобы попытаться осветить обрывки моей души.
Люсьен пошевелился, думаю, он подвинулся так, чтобы лучше видеть меня, хотя я всё ещё отгораживалась от окружающего мира. Я бы никогда не оказалась здесь в реальности… и я поняла, когда эта мысль просочилась в моё сознание, что мне скоро придётся отпустить его… и встретиться с реальным миром. Без сильных рук, без этой… поддержки.
Я сглотнула. Не хочу.
-Сариэль?
-Да, - это был не вопрос. Я была удивлена, каким пустым было это слово. Просто одно слово, отдельный абзац на листе бумаги.
Да.
Я приходила в себя. Подняла глаза к потолку и потом с усилием перестала обнимать Люсьена и отступила назад, тяжело сглотнув. Он отпустил меня, не убирая руки просто на случай, если я пошатнусь и упаду.
Я отступила свободно, беспрепятственно. Это было так тяжело… гордость заставляла меня стоять самостоятельно, запрещая броситься обратно к нему, не позволяя мне продолжать отгораживаться от всего мира из самого безопасного места в Сиродииле.
Но я снова свободна. И снова одна… и возвращается прагматизм. Я поморщилась и осторожно поправила рукава. Раны на запястьях и предплечьях всё ещё были воспалёнными, и, как я обнаружила, продолжались чуть ли не до локтя. У меня, наверное, даже шрамы останутся.
Теперь, когда я отступила, Люсьен не пытался помочь, или проверить, в порядке ли я – он мог видеть, что мне больно. Я не из тех девиц, у которых чуть что подкашиваются колени… даже сейчас. Я перевела взгляд на его лицо, с меньшим трудом, чем раньше.
-Что теперь? – спросила я почти шёпотом, заглянув ему в глаза и тихо умоляя, чтобы он сказал, что у нас есть план… что-то большее, чем пустота, прах и пустыня в разрушенном мире моей жизни.
Что бы он ни увидел во мне, ему это не понравилось, больше в грустном, чем неодобрительном смысле.
-Нам нужно поговорить, - тихо сказал он.
-Верно, - я равнодушно последовала за ним к маленькому столику с двумя стульями. Он дважды оглядывался, проверяя, иду ли я за ним, и я шла. Хвостиком, как послушная собака.
Я села и принялась ждать.
Люсьен вздохнул и встал, качая головой.
-Это может подождать. Эвандер, - на его зов пришёл Тёмный Страж, тот, что забрал Шемера.
-Отнеси рюкзак Сариэли в ванную, - он снова посмотрел на меня. – Сариэль?
Я подняла взгляд и удивлённо моргнула.
-Эвандер проводит тебя в ванную, вот по этому коридору, - показал он, словно разговаривая с кем-то совсем маленьким, или совсем глупым. Я точно чувствовала себя и тем, и другим одновременно, и была даже благодарна, что он не пытается говорить со мной, как с умным взрослым человеком. Я просто не чувствовала себя таковым.
-Ты можешь умыться и переодеться. Тебе станет немного лучше.
Я послушно встала и подняла взгляд, на секунду вынырнув из моря страдания.
-Шемер? – я даже испугалась, что сделала ошибку, притащив его сюда.
Люсьен осторожно протянул руку, взяв меня под локоть и развернув в нужном направлении, где стоял и ждал Эвандер, забросив на плечо мой рюкзак.
-С ним всё будет в порядке – я о нём позабочусь, - тихо заверил он. – Иди и умойся – ты выглядишь измотанной, - он отпустил мою руку, легонько подтолкнул в спину, и я пошла вперёд, следуя за Эвандером, не по своей воле.
Я наполнила ванну, подогрела воду и понаблюдала, как Эвандер возится, доставая стопку пушистых полотенец и изображая, что если я хочу, он может принести мне крепкий напиток.
-Спасибо, только чай, - хрипло сказала я и подождала, пока он не вернётся с чаем и не уйдёт снова. Я снова подогрела воду, закрыла и заперла изнутри дверь. Постояла, опершись о неё спиной, а потом выпрямилась, бездумно раздеваясь и залезая в воду.
Горячая вода резко вывела меня из апатии.
У меня не осталось ничего, чтобы…
Я зашипела, когда мои руки опустились под воду. И из горла вырвался стон боли.
Больно, больно, больно, больно - и это привело меня в сознание. Я посмотрела как в воде вокруг моих рук клубятся алые завихрения. Я тяжело дышала от боли, которая начала утихать.
Мои руки – тихий ужас… и как ты сотворила с собой такое?..
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Мне удалось это лишь на короткий миг, но когда я открыла глаза, раны выглядели, словно бы им уже несколько дней, уже начали затягиваться и покрываться коркой. Я снова опустилась в воду, а потом взяла чай и сделала глоток.
Я так устала… так сильно устала. Я не должна чувствовать себя такой усталой…
-S-
Я наконец вылезла из ванны, чувствуя себя уставшей как никогда. Я оделась, в самую простую одежду, лён и хлопок – ни кожаных доспехов, ни оружия. Снова побрызгалась духами. Мне нужен знакомый успокаивающий запах. Я использовала больше, чем обычно, так что смутно ощущала опьяняющий аромат, облаком висящий вокруг меня – не удушающий… просто чуть более заметный. И это успокаивало – напоминало мне о том, как быть красивой и счастливой, как я чувствовала себя очень давно.
Я по привычке заплела волосы. Я знаю, так они медленнее высохнут, но я не хочу, чтобы они снова запутались. И в тот момент, когда Люсьен, сидящий за столом лицом к коридору, по которому я шла, поднял на меня взгляд… мне показалось, что я увидела лёгкий предательский блеск пурпурного цвета.
Он не… Он бы этого не сделал? Что-то слабо вздрогнуло где-то в глубине моего сознания, на дне сердца… в низу живота. Или везде. Надежда?
Я закусила губу – ничего, обычные карие глаза, и лёгкое волнение у меня в груди тихо умерло, когда словно тяжёлым плащом на плечи опустилось изнеможение. Умерло, как и всё во мне умрёт, если я не найду способ себя восстановить.
-Да? – тихо спросил он.
-Ничего, - я покачала головой и тяжело вздохнула.
Я встала у алхимического столика, опустив руки на обветшалую, шелковисто-гладкую поверхность. Было видно, что его довели до ума уже после приобретения - ошкурили до идеальной гладкости – это тяжёло. Чтобы отвлечься, я представила, как Люсьен с завидным упорством пытается сделать этот дурацкий стол таким гладким и выровнять его поверхность так, чтобы ингредиенты лежали там, где надо, и не скатывались на пол. Я не думаю, что он сам его сколотил – он не плотник, насколько мне известно… но чтобы что-то ошкурить, не надо быть плотником.
-Тебе надо отдохнуть, - посоветовал Люсьен – я ещё не привыкла к тону его голоса, словно бы успокаивающему лошадь.
Интересно… он занимался лошадьми, когда был маленьким? Он точно знает о них очень много… Я подняла взгляд на гобелены с Ночным Кошмаром и Свадильфари.
Отец и мать Теневой Гривы?..
-Я не устала, - просто ответила я. Это не совсем правда. Что правда, так это то, что я не верю, что смогу уснуть, даже если захочу. Даже если выпью весь флакон снотворного зелья. Столик был выше, чем мне было бы удобно – он очевидно был сделан для того, кто чаще им пользуется – в отличие от тех, что у нас дома…
…в Чейдинале, которые сработаны так, чтобы на них мог работать «обычный» человек.
У меня защипало в глазах, я быстро сморгнула несколько раз, и тяжело сглотнула.
-Я в порядке, - солгала я.
Я не услышала, как Люсьен подошёл ко мне – но я это почувствовала. Это что-то, чему просто… учишься… в нашем деле. Знаешь, когда кто-то стоит прямо за спиной.
-Сариэль.
-Нет, - сказала я твёрдо. Было достаточно тяжело просто бодрствовать, но я могла контролировать свои мысли… сон сейчас казался мне злейшим врагом.
-Хорошо, - сказал Люсьен почти своим обычным «значит, вот как ты хочешь играть» тоном. Я почувствовала, что он положил руки мне на плечи – на секунду так обнадёживающе и даже дружелюбно…
А потом мир словно погрузился во тьму, когда заклинание – мощное заклинание – словно впилось в меня через его прикосновение.
-Люсьен, не… - сумела выговорить я, но зрение уже начало затуманиваться, и опускалась тьма, соединяясь с усталостью, которую я чувствовала после ванны…
Но как раз когда мой разум освободился, я услышала его слова.
-Извини, я не совсем понял… а, ну ты можешь сказать мне это завтра.
-S-
Я проснулась на широкой лавке, которую заметила раньше, рядом со мной стоял Эвандер, положив костяную руку на рукоять меча, с важным видом изображая «телохранителя юной леди». Я медленно села, наброшенное на меня одеяло соскользнуло на пол, а голова гудела, словно меня по ней стукнули… что слу… ах, да… этот мерзавец.
Я чувствовала себя куда ближе к своему нормальному состоянию, когда в груди забурлили гнев и возмущение… Заклинание усталости, да? И… чтоб вас… он… он нахимичил в моей ванне! Какая наглость… будь он дважды Спикер, пусть трижды тяжёлый день, но я собираюсь надрать ему задницу… как только найду… проклятье!
Заклинание усталости на меня, да?
-Отдыхать, - я замерла и осмотрелась. Голос был до ужаса похож на тот, которым обычно говорила дверь в Святилище. Я оглянулась – единственным существом кроме меня здесь был Тёмный Страж, всё ещё замерший, как статуя. Я сбросила ноги с кровати, чтобы сесть нормально, и Страж повернул голову ко мне. – Отдыхать.
-Что? – озадаченно выпалила я. Таг, Шаффлз и Сметвик всегда молчали – в смысле, не разговаривали. И так же все Стражи в Пещере Глубокого Презрения.
-Хозяин говорит… тебе отдыхать, - заявил свистящий голос Стража, хотя костяные челюсти не шелохнулись, в провалах глазниц зажглись голубые огоньки.
Сверх-Страж? Что за ерунда…
-Это Люсьен так сказал, да? Чего ещё он мне велит делать? – ядовито спросила я, трясясь от гнева и напряжения. Гнев, похоже, прогонял печаль прочь, и за это я была благодарна. С гневом я справлюсь. А погружение в боль и страдания… это не то, с чем я сталкивалась раньше.
-Не спорить.
Вот вам. Да я его прибью. При первом же удобном случае…
-Ты проснулась, - похоже, он удивлён.
Я обернулась, собираясь огрызнуться и зарычать, со всей своей злобой сверкая глазами – и увидела, как Люсьен выходит из ванной, натягивая рубашку. Ага – это немного охладило мой пыл, потому что предательская часть моего разума просто наслаждалась зрелищем, а мысли переключились на что-то вроде «ого, а у него шикарный пресс, я так и знала».
Я просто отвратительна. Как никогда… семья мертва, а я всё ещё думаю о парне, у которого шикарный пресс…
Я вскочила, довольно агрессивно. Страж зашевелился… Эвандер… кажется.
-Всё в порядке, Эвандер, - подтвердил моё предположение Люсьен, мимоходом расправляя рубашку – это рассердило меня ещё больше. – Ты хорошо спала? А… не нужно отвечать… - он поднял руку, слегка ухмыляясь.
На моём лице явственно читалось «я тебя ненавижу». Меня возмутило грубое подавление моей воли.
Ого… можно подумать, всё идёт своим чередом.
Люсьен подошёл ко мне.
-Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но скажи правду: тебе стало лучше, не так ли? – тихо спросил он. Он вздрогнул, ощутив аромат моих духов, и тут я поняла, что ему может просто нравиться этот запах.
Мне всё ещё хочется его ударить – хотя я знаю, в глубине души я знаю, что это мне не поможет, я просто буду сожалеть об этом после. Я медленно, с отвращением покачала головой.
-Больше никогда не смей так делать, - мой голос был сильным, хотя и не казался ровным. Я сама не чувствовала себя уверенно. Меня трясло, и я словно попала в водоворот совершенно противоположных эмоций.
Я отчасти ожидала, что он спросит «или что?», но он этого не сделал.
-Что ж, хорошо, что с твоим чувством юмора всё в порядке, - спокойно сказал Люсьен. Он, похоже, держится лучше, чем я. – Как ты думаешь, справишься с завтраком?
Я нахмурилась – что за игру он ведёт?
Это недоверие его ранило, я успела заметить это, пока он не скрыл свои настоящие эмоции под маской.
-Не надо… - я машинально подняла руку и коснулась его лица. Он бросил взгляд в сторону моей руки – было ясно, что он не ожидал, что я вообще к нему прикоснусь, и он не был до конца уверен, как на это реагировать. – Это было… жестоко. И я, - он поднял руку и коснулся моих губ. Моя очередь вздрогнуть и подавить порыв отступить на шаг.
-Не надо. Будем жестокими вместе, - я не считала его слова – и даже заклинание усталости – чем-то жестоким, но спорить не стала. – Завтрак? – тихо спросил он и убрал руку от моих губ, чтобы я смогла ответить.
-Я попробую… - я не могла ничего обещать.
-Спасибо.
-Не надо.
Люсьен положил руку мне на спину между лопаток, когда мы пошли в сторону кухни.
У меня было чувство, что мы с ним в одной лодке. Ни один из нас не счастлив, и ни один из нас не так силён, как хотел бы… должен бы. Мы страдаем… только Люсьену всё ещё надо быть лидером, и это значит заботиться о своих подопечных… быть уверенным, что они не натворят глупостей.
Я обняла его одной рукой, и закрыла глаза. Не особо много утешения, но это то, что я могу предложить: если мы можем быть жестокими вместе, мы можем страдать вместе. Может быть, в этом и заключается утешение.
Дорогие читатели, я тоже всех вас люблю
@настроение: предупреждаю, переводчик не совсем доволен этой главой, так что она вполне может состоять целиком из косякови очепяток
-
-
02.03.2012 в 21:44-
-
02.03.2012 в 23:19-
-
03.03.2012 в 09:51-
-
03.03.2012 в 10:05Гость, мерси, но где они, где очепяточки? 0__0 у самой глаз на этот текст давно замылился, я могу их просто не видеть, подскажите, ежели не трудно
-
-
03.03.2012 в 11:35Спасибо огромное!
-
-
03.03.2012 в 11:45"Какая-то жестокая часть моего сознания желала, иррационально, заставить Люсьена почувствовать хотя бы половину того ужаса, что испытала и. "
Наверное имелось ввиду "и я."
"Как я могла оставить его там? Это на меня не похоже. Ведь я использую Шип Страданий, как совё основное оружие…"
Видимо всё-таки "своё".
-
-
03.03.2012 в 14:05ушастое совё получилось, почти филин
Iris., мяу, всегда пожалуйста )
-
-
03.03.2012 в 18:57спасибо!
-
-
03.03.2012 в 21:37Очепяточка
-
-
04.03.2012 в 12:25-
-
04.03.2012 в 17:25-
-
04.03.2012 в 17:31а мне одной пичально, что все фики про братство заканчиваются любовями с Лашансом?
-
-
04.03.2012 в 19:40-
-
05.03.2012 в 05:11-
-
14.03.2012 в 17:36-
-
02.04.2012 в 21:22-
-
02.04.2012 в 21:27Могу сообщить, что следующая глава переведена полностью, но не вычитана.
Через неделю я вернусь и займусь вычиткой, раньше этого срока продолжение не появится никоим образом.
-
-
19.04.2012 в 12:41Когда же мы вновь Сари то уви~ди~м?
-
-
19.04.2012 в 13:38